С удовольствием работаю с режиссёрами, которые снимают фильмы про Арктику и Антарктику. Когда такое предложение поступает, всегда нахожу время и встретиться, и выполнить свою часть работы — она небольшая, не надо даже учить текста наизусть. Но чтобы прочесть его убедительно, обязательно надо верить в то, что ты говоришь.
«ВЕРТИКАЛЬ»
Соглашаясь прочесть закадровый текст в фильме «Вертикаль» об «Охта Центре», я отлично понимал, что гораздо безопаснее было бы отказаться. Но что ж поделаешь, если мне проект нравится. Меня воодушевляет всё, что устремлено вверх. Всякий раз охватывает какое-то внутреннее душевное волнение, когда вырываешься в горы, где небесная линия не параллельна водному пространству. В «Охта Центре», в самой его идее я чувствую перепевы и со шпилем Петропавловского собора, и со шпилем Адмиралтейства. В этой идее есть продолжение завершившегося трёхсотлетнего круга, на следующем витке которого мы снова устремились вверх.
Наш город живёт в XXI веке. Я горжусь всем, что было создано до меня, всё это бесконечно люблю. Готов тратить силы и здоровье на то, чтобы возрождать и сохранять культурное наследие, для того чтобы оно досталось и нашим потомкам. Однако новый век, новые технологические возможности, новые вкусовые ощущения, на мой взгляд, неизбежно вызывают новые явления в архитектуре Санкт-Петербурга точно так же, как и в архитектуре других великих городов. Не вижу противоречий между проектируемым зданием «Охта Центра» и находящимся на очень близком расстоянии Смольным собором. Да, сегодня Смольный — это главная высотная доминанта данной местности. Но возникнет другая доминанта и, мне кажется, совершенство Смольного будет этим даже подчёркнуто. Не пугает меня и соседство башни с мостом Петра Великого — на удивление ладным и хорошим.
Отлично помню начало 1960-х, когда возводилась новая телевизионная башня. Тогда у старшего поколения она вызывала совершенно отчаянную зубную, головную боль — в общем, чудовищное неприятие. Правда, не было такой свободы изъявления своих чувств — строили телебашню и строили. Моё поколение, выросшее уже при достроенной телебашне, смотрит на неё достаточно спокойно. Хотя местоположение телебашни куда как хуже, чем «Охта Центра». Кто-то из «очень знающих» москвичей, клянясь в любви к нашему городу, утверждал, что лучше поставить высотное здание на Морском фасаде. Вот уж где, по моему мнению, глупость величайшая. Город наш начинается взглядом от моря, а не сверху вниз по Неве. Если воздвигнуть башню на Морском фасаде, она действительно застила бы город. Когда же она стоит на втором плане, на Охте, то только подчёркивает совершенство старого города.
В общем, я не чувствую в себе никаких противоречий, которые могли бы сделать моё отношение к «Охта Центру» негативным. Я знаю многих людей в этом городе с хорошо воспитанным вкусом, хорошо образованных, которые тоже не видят в новой вертикали противоречий со своим вкусом и мировосприятием. Что ж мы, в самом деле, всё время приземляемся, пытаемся квакать с болота? Ведь нам, кроме сохранения того, что досталось, надо думать и о сегодняшнем дне, и о дне завтрашнем.
«ДОРОГА К ХРАМУ»
По-моему, со времён Ильи Авербаха никто из кинодокументалистов всерьёз не пытался поглядеть на этот город не с высоты коммерческих интересов, а с высоты птичьего полёта. Авербах это смог — впрочем, и время другое было, и была роскошь работать над такими документальными фильмами, которые выше коммерции. У нас есть блестящий фильм про Исаакий — в трёх коробках, на 156 минут, с участием Андрея Толубеева в кадре, Кирилла Лаврова за кадром — уже ушедших моих друзей, великих мастеров. Этот фильм мы позволили показать одному из телеканалов, потому что люди должны видеть результат такой блистательной работы. Фильм смонтировали, перевели на разные языки — однако пустить его в тираж и на продажу пока не можем, затраты намного превышают возможный доход.
Идея создания цикла фильмов «Дорога к храму» обо всех четырёх соборах, которые находятся в ведении Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор», была вызвана именно экономическими причинами. Без привлечения сторонних инвестиций реставрационные работы, которые необходимы всем четырём храмам, никак не поднять — особенно с учётом того, что в течение двадцати лет музей ничего практически не получает из бюджета. Посчитав экономику, я нашёл студию, которая мне оказалась близка и по духу, и по какому-то молодому задору, и по профессионализму высокому — это студия Ольги Разиной. На очень выгодных для музея и кабальных для студии условиях мы сняли цикл фильмов обо всех четырёх соборах в одной коробке. Формат 26 минут, умноженный на 4, как раз поместился на один диск.
В этом цикле нам удалось добиться главного — полного равенства наших экономически неравных памятников: среди них есть кормильцы, Исаакий и Спас, и есть реципиенты — Сампсоний и Смольный. Мы рассказали обо всех поровну, построив фильм прежде всего на истории, но через сегодняшний день, нынешнее состояние этих памятников.
Приняв на себя роль ведущего, я взялся вести зрителя в этом пространстве, чтобы сделать его нашим союзником. Я бы хотел, чтобы кто-то, посмотрев эти фильмы, захотел побывать в Петербурге, если живёт где-то в другом месте. Чтобы кто-то, живущий в Питере, лишний раз вспомнил историю государства Российского и нашего великого города. А кто-то, услышав про наши нужды, задумался о том, а не подставить ли нам плечо и не решить ли вместе некоторые проблемы, ведь вся наша деятельность устремлена в будущее — в будущее Санкт-Петербурга.
