Слова ЛЕОНИДА КОЛОТИЛО
ОСТРОВИТЯНИН
Леонид Григорьевич Колотило — гидрограф, капитан 3 ранга в запасе, кандидат географических наук, Мастер спорта СССР по фехтованию.
СЛОВА ЛЕОНИДА КОЛОТИЛО
ОСТРОВИТЯНИН
Леонид Григорьевич Колотило — гидрограф, капитан 3 ранга в запасе, кандидат географических наук, Мастер спорта СССР по фехтованию.
… Памяти капитана 3 ранга, судьи Международной категории по кикбоксингу Алексея Изильевича Сулимова (1955−2022)
«Мы старые островитяне —
В печальный и радостный час
Незримыми тянет сетями
Любимый Васильевский нас».
—  Вадим Шефнер

22 января 2024 года — исполняется два года с того дня, когда ушёл из жизни гидрограф, один из первооткрывателей наибольшей глубины озера Байкал (1642 метра) и замечательный человек Алексей Изильевич Сулимов (1955 — 2022).

Его друзья, родственники и сослуживцы помнят и скорбят!
… Памяти капитана 3 ранга, судьи Международной категории по кикбоксингу Алексея Изильевича Сулимова (1955−2022)
«Мы старые островитяне —
В печальный и радостный час
Незримыми тянет сетями
Любимый Васильевский нас».
—  Вадим Шефнер

 22 января 2024 года — исполняется два года с того дня, когда ушёл из жизни гидрограф, один из первооткрывателей наибольшей глубины озера Байкал (1642 метра) и замечательный человек Алексей Изильевич Сулимов (1955 — 2022).

Его друзья, родственники и сослуживцы помнят и скорбят!
В 1981 году, после окончания Военно-морского училища имени М.В. Фрунзе, расположенного на Васильевском острове, я отправился на службу в дальневосточный город Находку в Первую Тихоокеанскую океанографическую экспедицию (1-ю ТОЭ). Мой командир гидрографической партии старший лейтенант Алексей Изильевич Сулимов, заполняя документы, задал стандартный вопрос:
— Место рождения?
Машинально и не задумываясь я произнёс:
 — Ленинград, Васильевский остров.
Далее мгновенно последовала фраза, понятная только жителям Васильевского острова:
 — Линейный или гаванский?
После моей реплики:
 — Линейный, — командир радостно вздохнул, — Слава Богу!
Он тоже был островитянином и линейным. Родился на Васильевском острове и жил на 11-й Линии. Я же родился на 9-й линии. Можно сказать, после рождения мы были соседями.
И для Алексея Изильевича, и для меня малая Родина – Васильевский остров. Как писал уроженец этого острова Вадим Шефнер: «Я не горжусь этим, я этому радуюсь». Просто нам повезло.
Наверное, до семидесятых годов ушедшего столетия островные мальчишки делились на линейных (живших «между выцветших линий» от Менделеевской и Кадетской до 19-й Линии) и гаванских (живших от 20-й и до Гавани). Линейные и гаванские соперничали и враждовали между собой. Иногда, увы, доходило до драк «стенка на стенку» и обычных «тёрок» уличной шпаны. Я этих нюансов лично не помню, так как на четвёртом году жизни вместе с родителями переехал в Кировский район. А Алексей Сулимов, родившийся 25 мая 1955 года, то есть ровно через десять лет после Великой Отечественной войны, эти нюансы помнил очень даже хорошо.
Алексей Изильевич Сулимов. Фото: из семейного архива Сулимовых
Возможно, что именно это и подтолкнуло его серьёзно заняться спортом. Причём, с юных лет он увлекался именно боевыми искусствами и единоборствами. С 14 лет занимался боксом и заслужил звание Кандидата в мастера спорта СССР. Уже учась на гидрографическом факультете ВВМУ им. М. В. Фрунзе стал чемпионом Ленинградской военно-морской базы по боксу (1976). Во время службы на Дальнем Востоке стал чемпионом Находки по карате (1981) и серебряным призером Приморского края по карате (1982). Стоит отметить, что кроме единоборств он в детстве серьёзно увлекался лыжным спортом и футболом. Даже входил в детско-юношескую команду спортклуба «Зенит», но после поступления в Нахимовское училище вынужден был расстаться с серьёзными занятиями футболом.
После окончания спортивной карьеры посвятил себя судейству: судья Республиканской категории по боксу, судья Международной и Всероссийской категории по кикбоксингу. Работал рефери на крупнейших турнирах и чемпионатах, продолжил активное судейство российских и городских соревнований по кикбоксингу, являясь одним из двух в Петербурге судей международной категории.
Бабушка и дедушка Алексея Сулимова. Фото: из семейного архива Сулимовых
Дед Алексея — генерал-майор авиации Михаил Иванович Сулимов (1907−1969). Фото: из семейного архива Сулимовых
Алексей не любил рассказывать о себе и своих родственниках. Проработав с ним бок-о-бок в экспедиции на озере Байкал два года (в 1982 и 1983), а потом хоть и эпизодически общаясь многие годы спустя, я, только заполняя анкеты на своих дедов для «Бессмертного полка» в 2020 году случайно узнал, что дед Алексея — генерал-майор авиации Михаил Иванович Сулимов (1907−1969), который был заместителем командующего 13-ой Воздушной армии, защищавшей блокадный Ленинград.

Воевали и его родители. Отец его Изиль Михайлович Сулимов в 1942 году ушёл на фронт в возрасте 16-ти лет. Будучи бортстрелком получил серьезное ранение во время боевого вылета (лишился нескольких пальцев на правой руке) и не смог продолжить военную службу, был комиссован. Мама — Мария Ивановна Сулимова (Фомичёва) служила во время войны во вспомогательных частях и после войны окончила гидрографический факультет Арктического училища. По её примеру ещё в школе Алексей решил стать офицером, военным гидрографом.
Алексей Изильевич Сулимов во время работ на Байкале. 1982 год. Фото из архива Леонида Колотило
Сначала было Нахимовское училище, после окончания которого в 1972 году он поступил на гидрографический факультет ВВМУ им. М. В. Фрунзе, то есть снова оказался на Васильевском острове.
После окончания училища — была служба в Находке, в 1-й ТОЭ с 1977 по 1998 год в должностях помощника командира гидрографической партии, старшего помощника командира гидрографической партии, командира гидрографической партии, командира гидрографического отряда (1994−1998) и некоторое время исполнял обязанности заместителя начальника 1-й ТОЭ.
А. И. Сулимов принимал участие в гидрографических работах на реках Анадырь и Амур, в Тихом океане в районе Курильских островов, у побережий Вьетнама и Камчатского полуострова.
Малые гидрографические катера во время работ на Байкале в 1983 году. Фото из архива Леонида Колотило
О его работах после экспедиции на Байкал рассказывать не берусь, так как в это время я уже перевёлся на другое место службы, поэтому основной мой рассказ именно о службе на озере-море, где А. И. Сулимов работал в течение трёх сезонов 1981, 1982 и 1983 годов как командир МГК-878 (в 1981 году), командир МГК-971 (в 1982 году) и командир гидрографической партии глубоководного промера на БГК-928 (в 1983 году).
На БГК-928, а роль большого гидрографического катера выполнял всего лишь рейдовый катер «Ярославец» (проекта Г-376У 1950-х годов), мне довелось быть и командиром самого катера, и помощником командира гидрографической партии капитан-лейтенанта Сулимова, которая базировалась на этом катере.
Кроме того, в 1981—1982 годах Алексей Изильевич являлся внештатным командиром сводной роты прикомандированных к байкальскому экспедиционному отряду матросов срочной службы. Увы, матросы — это была огромная проблема, с которой без А. И. Сулимова, скорее всего, не справился бы никто! Утверждаю это на основании того, что был его замом в этом нелёгком деле.
Приведу выдержку из воспоминаний А. И. Сулимова, которые он мне дал для работы над книгой «Военные моряки Байкала»:
«В 1-й ТОЭ не было личного состава срочной службы. Обычно использовался для работ в экспедиции вольнонаёмный гражданский «контингент», который при «микроскопических» окладах от 70 до 90 руб. в месяц получал всё-таки «морские надбавки и ещё «коэффициент» к окладу за счёт того или иного района работ, а иногда даже валюту (например, во время работ во Вьетнаме). На таких условиях удавалось набирать более-менее приличных работников. На Байкале вольнонаёмным никаких надбавок и коэффициентов не полагалось. Часть личного состава для работы на катерах удавалось набирать только через трудовую комиссию Находкинского исполкома.

Это были, как правило, люди, неоднократно уволенные с предприятий за пьянство и административные правонарушения, а также люди после отбытия наказаний в местах лишения свободы, причём в большинстве — условно досрочно освобождённые, которых просто больше никуда на работу не брали. Остальные вакантные места заполняли матросами срочной службы (в байкальской экспедиции они появились с 1980 года). Их собирали по разнарядке со всего Тихоокеанского флота. Естественно, что присылали «самых лучших». Часть матросов, прибывших из воинских частей, находилась под следствием за всевозможные воинские правонарушения и преступления…»
— А.И. Сулимов;
«В 1-й ТОЭ не было личного состава срочной службы. Обычно использовался для работ в экспедиции вольнонаёмный гражданский «контингент», который при «микроскопических» окладах от 70 до 90 руб. в месяц получал всё-таки «морские надбавки и ещё «коэффициент» к окладу за счёт того или иного района работ, а иногда даже валюту (например, во время работ во Вьетнаме). На таких условиях удавалось набирать более-менее приличных работников. На Байкале вольнонаёмным никаких надбавок и коэффициентов не полагалось. Часть личного состава для работы на катерах удавалось набирать только через трудовую комиссию Находкинского исполкома.

Это были, как правило, люди, неоднократно уволенные с предприятий за пьянство и административные правонарушения, а также люди после отбытия наказаний в местах лишения свободы, причём в большинстве — условно досрочно освобождённые, которых просто больше никуда на работу не брали. Остальные вакантные места заполняли матросами срочной службы (в байкальской экспедиции они появились с 1980 года). Их собирали по разнарядке со всего Тихоокеанского флота. Естественно, что присылали «самых лучших». Часть матросов, прибывших из воинских частей, находилась под следствием за всевозможные воинские правонарушения и преступления…»
— А.И. Сулимов;
Отдельно упомяну о работе А.И. Сулимова на Байкале в течении двух лет на малых гидрографических катерах (МГК) проекта 382-КМ водоизмещением всего лишь 4,5 тонны, которых называли «малышами». Они занимались прибрежным промером, причём в совершенно не характерных условиях. Вот выдержка из воспоминаний Алексея Изильевича:
«…Если походы больших катеров по всему озеру воспринимались всеми как нечто нормальное, то как оценить самостоятельные переходы „малышей“ через Байкал?!

По размерам Байкал сравним со всей Курильской грядой. Между прочим, В. В. Туровцев [руководитель байкальской экспедиции], докладывая о результатах экспедиции, для наглядности „уложил“ эту гряду на карту озера (в одном масштабе» — Курилы прекрасно уместились. Так вот, представьте себе МГК, идущий самостоятельно, например, с Кунашира на Итуруп: даже во сне такое невозможно.

Просто никто не выпустит и не даст «Добро», а на Байкале подобные переходы были «сплошь и рядом»…"
— А.И. Сулимов;
«…Если походы больших катеров по всему озеру воспринимались всеми как нечто нормальное, то как оценить самостоятельные переходы „малышей“ через Байкал?!

По размерам Байкал сравним со всей Курильской грядой. Между прочим, В. В. Туровцев [руководитель байкальской экспедиции], докладывая о результатах экспедиции, для наглядности „уложил“ эту гряду на карту озера (в одном масштабе» — Курилы прекрасно уместились. Так вот, представьте себе МГК, идущий самостоятельно, например, с Кунашира на Итуруп: даже во сне такое невозможно.

Просто никто не выпустит и не даст «Добро», а на Байкале подобные переходы были «сплошь и рядом»…"
— А.И. Сулимов;
На катере БГК- 928. Руководитель экспедиции капитан 2 ранга Виктор Владимирович Туровцев, командир катера старший лейтенант Леонид Григорьевич Колотило, командир гидрографической партии капитан-лейтенант Алексей Изильевич Сулимов. Фото: из архива Леонида Колотило.
На Байкале офицерам-гидрографам, и в том числе Алексею Изильевичу, командовавшим «малышами» пришлось столкнуться с различными проблемами, не предусмотренными никакими инструкциями. «Малыши» очень часто вынуждены были работать в отрыве не только от баз экспедиции, но и от импровизированных временных баз промерных или геодезических партий. Экипажи малых катеров страдали от холода.
Среднегодовая температура воды в Байкале всего лишь 40С, а температура воздуха осенью иногда опускалась до -100С. Какие-либо удобства на МГК отсутствовали: не было ни отопления, ни горячей воды, ни гальюна. Не было даже штатных мест для сна.
В крошечном кубрике «малыша» имелось два спальных места, но одно из них использовалось, как правило, для хранения аппаратуры, планшетов и другого ценного имущества. Второе спальное место занимал командир катера (он же производитель гидрографических работ). В узком проходе между этими койками-рундуками, прямо на палубе, укладывался спать старшина катера. Остальные члены экипажа — обычно2, реже 3, матроса — спали где придётся, например, устраивались в три погибели в кокпите или в микроскопическом машинном отделении, соорудив над двигателем что-то вроде нар из двух-трёх досок, или втискивались в ещё более миниатюрный ахтерпик. Придумать более скотское размещение людей на маленьком, но всё же корабле, просто немыслимо! На других бассейнах гидрографы, работавшие на «малышах», опирались на плавбазы, поэтому никудышная обитаемость этих катеров не была столь трагичной.
Большой гидрографический катер БГК-928 во время работ на озере Байкал. С борта этого катера под руководством А. И. Сулимова была измерена максимальная глубина озера Байкал 1642 метра — это и самая большая глубина для озёр во всём мире! Соавторы открытия: А. И. Сулимов и Л. Г. Колотило. 1983 год. Фото: из архива Леонида Колотило
Не было на МГК и камбуза. Готовили и разогревали еду с помощью паяльных ламп или примусов «Шмель». Те же паяльные лампы применяли для того, чтобы хоть как-то согреться. Импровизированная «печь» выглядела очень просто: брали лист железа и направляли на него огонь паяльной лампы. Просто. Но очень опасно: во-первых, раскалённый лист в любую минуту мог вызвать пожар; во-вторых, в тесном помещении можно было угореть. Случалось, и то, и другое. Угорали не единожды. До головных болей, рвоты и потери сознания. Однако, Бог миловал, никто не погиб. Пожары тоже были, в том числе и на береговых базах. Имущества сгорело не мало, но люди остались живы.
Спали на катерах в спальных мешках, что было очень необычно для флотских. Мешки эти начальство перед экспедицией на Байкал добывало неведомыми путями.
Меня всегда поражал некий перфекционизм в работе Алексея Изильевича. Все материалы гидрографических работ он готовил в идеальном оформлении. Можно сказать — в художественном. Такого же подхода он требовал и от подчинённых.
Сводный отряд матросов перед возвращением с Байкала. Станция Танхой. 1983 год. Фото: из архива Леонида Колотило
Вообще-то, стоит заметить, что у Алексея Изильевича, как и у его друзей-однокурсников была некая склонность к художественному воззрению на мир. На Байкале у Сергея Авельевича Антипина (также командовавшего «малышом») я брал почитать книги Анри Перрюшо из серии «Жизнь в искусстве» о жизни Эдуара Мане, Поля Сезанна, Огюста Ренуара, Винсента ван Гога, Поля Гогена, Тулуз-Лотрека, Жоржа-Пьера Сёра, Анри Руссо, Ле Корбюзье. Кстати, позже, после окончания службы в гидрографии, Антипин стал главным архитектором города Находки. А командир ещё одного «малыша» Андрей Михайлович Маликов, вообще до воинской службы окончил художественную школу, и позже запечатлел на полотнах байкальскую экспедицию…
Офицерская форма одежды Алексея Изильевича всегда была в подчёркнуто подогнанном состоянии и имела массу деталей, находившихся «на грани устава»: медные надраенные литые пуговицы, медные звёздочки на погонах, шитая фуражка, шитый потемневший «краб» с медной литой вставкой…
Служба А. И. Сулимову нравилась. Мне казалось, что она доставляет ему удовольствие. По крайней мере, так это выглядело внешне. Он буквально жил службой. Никакого панибратства с подчинёнными и начальниками. Все его называли по имени-отчеству, причём любую попытку обращения по имени он с лёгкой полуулыбкой пресекал подчёркнуто вежливым, но твёрдым заявлением: «Меня зовут Алексей Изильевич!»
Выражаясь современным языком — он обладал огромной харизмой и явно выраженными лидерскими качествами. Увлекал подчинённых своим примером, знаниями и умениями. Оказал огромное влияние на многих, служивших вместе с ним и под его командованием. В том числе и на меня.
Можно сказать, идеальный офицер-службист…
Кстати, мы так и остались с ним «на Вы» навсегда…
Несмотря на подчёркнутую корректность и некоторую «правильность» во взаимоотношениях со всеми, Алексей Изильевич во внеслужебное время прекрасно мог быть душой компании.
Очень хорошо помню, когда во время экспедиции на Байкале мы, офицеры-гидрографы, в редкие часы досуга пели под гитару стихи Иосифа Бродского:
«Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
Между выцветших линий
на асфальт упаду».
О том, что песня на стихи Бродского и кто такой Бродский я узнал только спустя несколько лет. Думать о том где предстоит умирать в возрасте 20-ти с небольшим лет было как-то глупо. Мы были полны сил, эмоций и надежд. В то время мы просто пели песню на красивые стихи и радовались жизни.
На гитаре играл капитан-лейтенант Алексей Сулимов, с которым мне очень повезло открыть самую большую глубину самого глубокого озера на Земле. В 1983 году была зафиксирована на самописце эхолота, а потом нанесена на современные навигационные карты Байкала глубина 1642 метра.
После завершения службы в Военной гидрографии ТОФ, он в 1999 году вернулся в свой родной город, причём вновь на Васильевский остров. Потом более десяти лет занимался проектными изысканиями для трасс трубопроводов в различных структурах «Газпрома». При этом он уволился из Ленморниипроекта после того, как его попытались заставить подписать отчет по некачественно проведенным изыскательским работам — он никогда не сгибался под «давлением» и был честен!
Малые гидрографические катера («малыши») на озере Байкал. Фото: А. Е. Поташко из архива Леонида Колотило
В 2010 году Алексей Изильевич перешел в морскую геологию, возглавив Региональный центр мониторинга геологической среды в пределах континентального шельфа Балтийского и Арктических морей во ФГУНПП «Севморгео», командование которым передал ему выпускник Гидрофака ВВМУ им. М. В. Фрунзе 1981 года профессор О. Ю. Корнеев (мой однокурсник).
Ежегодно А. И. Сулимов организовывал экспедиции по мониторингу геологической среды на Калининградском шельфе, в Финском заливе, на Белом и Баренцевом морях, командуя молодым и энергичным коллективом. Для всех праздников Алексей Изильевич придумывал сценарии их проведения. На 23 февраля костюмированные под Великую Отечественную войну, составлялись поздравительные открытки, стенды, писались стихи, а за застольем, хотя он и не употреблял спиртное от слова «совсем», он всегда был с гитарой и запевалой. Он запомнился молодым морским геологам-экологам как очень требовательный, но душевный и заботливый начальник. В 2015 году он по семейным обстоятельствам покинул «Севморгео».
Последнюю часть жизни Алексей Изильевич прожил на Васильевском острове, а в 2022 году 22 января ушёл в мир иной совершенно неожиданно, от короновирусной инфекции тоже на Васильевском острове, в больнице на Большом проспекте. А ведь буквально через день он должен был судить очень важные соревнования по кикбоксингу, но… Увы! Увы! Увы!
Слова Бродского для Алексея Изильевича оказались пророческими.
«На Васильевский остров я приду умирать».

В завершении этой небольшой заметки о большом и достойном Человеке, в память об Алексее Изильевиче Сулимове, я обращусь к строкам Александра Городницкого о Васильевском острове, ставшим «Альфой и Омегой» в его жизни:
«Если в жизни твоей
Все сложилось непросто,
И тепла маловато
От прожитых лет,
Возвращайся скорей
На Васильевский остров,
Где впервые когда-то
Увидел ты свет».

Последнее место упокоения Алексея Изильевича Сулимова — Смоленское кладбище на Васильевском острове…
Вдова Алексея Изильевича – Татьяна Владиленовна Сулимова продолжает работать врачом-педиатром. Одна из дочерей – Мария Алексеевна, стала кандидатом химико-технических наук. Вторая дочь — Анна Алексеевна работает бухгалтером в Горном университете. Внук Константин Сулимов – студент Горного университета на Васильевском острове и продолжатель спортивных дел деда: в 2021 году стал чемпионом ВУЗов, в 2023 году – чемпионом России и кандидатом в мастера спорта по кикбоксингу. В 2023 году родилась внучка Алексея Изильевича - Маечка, которую он уже не увидел…
Команда проекта
Слова Леонида Колотило, фотографии из архива Леонида Колотило и семейного архива Сулимовых, вёрстка Анны Патраковой, творческая подготовка Александра Егорова.