Площадь Александра Невского

За Скорбященской церковью с расходящимися крыльями оград вырисовываются густые кроны деревьев на лаврских кладбищах, а ещё дальше — величавый купол Троицкого собора и золоченая маковка тёмно-красного барабана Благовещенской Александро-Невской церкви — старейшего храма Петербурга.

Кажется, этот пейзаж не изменился за прошедшие столетия. Однако, пожалуй, ни один архитектурный ансамбль исторического центра не был так радикально изменён во второй половине XX века. Если бы мы оказались на Красной площади (так она называлась с 1923 года) в 1952-м, когда ей вернули имя великого князя Александра Невского, то могли бы не поверить, что находимся в этом же месте.

Западная сторона площади, закруглённая оградой и одноэтажным корпусом монастырской богадельни между двумя проездами, и сейчас выглядит так, как было задумано в конце XVIII века. Но противоположная сторона полностью изменила свой вид. Значительная часть полуциркульной ограды была разобрана, как и строения, скрывавшиеся за ней. Прежде замкнутое пространство площади получило широкий выход к мосту через Неву, строительство которого было завершено в 1965 году.

План сооружения моста, соединяющего Малую Охту с левым берегом Невы, существовал ещё в 1930-е годы. Тогда по оси будущего моста приступили к застройке Заневского проспекта, в начале которого проектировалась площадь с названием в честь челюскинцев. Спасение экипажа парохода «Челюскин», затертого льдами в Чукотском море, считалось главным событием 1934 года.

Однако на левом берегу Невы нельзя было устроить транспортную развязку, ради которой создавался мост. Берег был плотно застроен. Шлиссельбургский проспект, переименованный в проспект Обуховской обороны в 1952 году, начинался от Невского и шёл влево к Неве между жилыми домами, справа закрывавшими ограду Лазаревского кладбища (музейного Некрополя XVIII века), а слева доходившими до улицы Александра Невского. Несуществующая ныне Амбарная улица начиналась у восточной ограды кладбища и шла вдоль набережной к пересечению с Херсонской улицей. Пространство между некрополем и берегом Невы было занято складскими зданиями, за которыми проспект поворачивал направо к мосту через речку Монастырку.

Ширина проезжей части с трамвайными путями была раза в четыре меньше, чем сейчас. Справа к Шлиссельбургскому проспекту подступало Никольское кладбище, а слева, вдоль берега Невы, шла железнодорожная колея, за которой тянулись темно-кирпичные хлебные амбары. Облик этих одноэтажных строений с двускатными кровлями можно представить по тем пяти амбарам, которые сохранились в начале Обводного канала. Но масштаб сооружения теперь трудно вообразить. Между Монастыркой и каналом торцами к Неве располагались 14 однотипных амбаров, называвшихся «хлебными балаганами». Столько же находилось на невском берегу от Монастырки до Херсонской улицы. И ещё восемь занимали место между кладбищем и Обводным каналом на правой стороне проспекта.

Строительство амбаров проходило в 1846—1849 годах по проекту архитекторов Александра Гемилиана и Карла Брандта. Здесь хранился основной запас зерна для Петербурга, которое доставлялось водным путем из 24 губерний Российской империи. В каждом из амбаров помещалось от 150 до 200 тысяч пудов ржи, пшеницы и ячменя.

Хлебные баржи доставляли груз к пристаням, находившимся несколько ниже по течению Невы. За каждый выгружаемый с баржи куль (мешок, вмещавший 9 пудов зерна) Городская исполнительная комиссия взимала двухкопеечный налог. Половина общей суммы шла в пользу Александро-Невской лавры, на земле которой находились амбары. За аренду одного «хлебного балагана» лавра брала с торговцев 1150 рублей в год. Хотя возведение комп­лекса амбаров обошлась лавре в 1 миллион, при ежегодном доходе 75 тысяч рублей затраты окупились вскоре после окончания строительства.

Советское название — Синопская, набережная получила накануне 100-летнего юбилея сражения в Синопской бухте — последней морской победы российского парусного флота (18 ноября 1853 года). В начале XIX века набережная именовалась Охтенской: переезд на Малую Охту сущест­вовал в створе нынешнего проспекта Бакунина, долгое время именовавшегося Малоохтинским (так было официально закреплено различие в написании прилагательного от слова «Охта»). В 1871 году проспект, а чере десять лет и набережная получили названия Калашниковских, изменённые лишь в советское время. С1892 года существовала ещё и Калашниковская хлебная биржа (Харьков­ская улица, 9).

Обычное объяснение топонима фамилией хлеботорговцев Калашниковых кажется малоубедительным. Самыми известными в Петербурге хлеботорговцами в конце XIX века были Полежаевы, Овсянниковы, Башкировы, Мухины. Как ни странно, названия биржи, проспекта и набережной связаны с этой фамилией опосредованно. Поводом для наименования стало главное предприятие в здешних местах — Калашниковский пиво- и медоваренный завод.

Именно здесь, вблизи Александро-Нев­ской лавры, в конце XVIII века было начато производство пива в Петербурге «по англинской методе». Хотя начало петербургскому пивоварению положил ещё император Петр Первый, старейший пивной завод, получивший в советское время имя Степана Разина и просуществовавший до XXI века, вёл свою историю от Александро-Невской пивоварни. Её основателем в 1795 году стал придворный пекарь, финн по происхождению, Абрахам Фридрих Крон (1766—1827), получивший, согласно семейному преданию, участок земли и 30 тысяч рублей на обустройство от самой императрицы Екатерины Второй.

В 1848 году предприятие наследников Крона и Даниельсона объединилось с существовавшим с 1780-х годов пивоваренным заводом наследников Ноя Казалета, и дальнейшее его развитие проходило за Фонтанкой — между Старым и Новым Калинкиными мостами. 

Однако налаженная инфраструктура завода у хлебных пристаней, включавшая в себя солодовню, пивоварню, бочарню, амбары, конюшни, жилые помещения, продолжала развиваться. Под названием Калашниковского, известным с 1811 года, завод существовал до Первой мировой войны. В предреволюционном Петрограде большим спросом пользовалось производимое на Калашниковском заводе пиво «Кристалл». С 1860-х часть его территории заняли винные склады, а с 1897 года здесь разместился ликёро-водочный завод (Ливиз), занимавший первое место среди всех предприятий подобного назначения в России и продолжавший выпускать продукцию до недавнего времени (Синопская набережная, 56 / 58).

Откуда же всё-таки появилось имя пивоваренного завода? Очевидно, от находившейся поблизости пристани, которая раньше всех стала называться Калашниковской. Пристань у Охтенского перевоза была устроена, судя по всему, первым городским головой Санкт-Петербурга — купцом 1-й гильдии, именитым гражданином Семёном Ивановичем Калашниковым. Начало городскому самоуправлению было положено жалованной грамотой Екатерины Второй в 1785 году. Через два года Калашникова выбрали на должность головы — руководителя городской думы, а в 1789-м он получил дворянское звание, в чине коллежского асессора, «за ясность и исправность в ведении городских обывательских книг».

К сожалению, относительно самого Калашникова ясности никакой нет. Неизвестны годы его жизни, хотя на лаврском Лазаревском кладбище сохранился его надгробный памятник в виде мраморной колонки на постаменте, типичный для 1810-х годов, когда, по-видимому, ушел в мир иной первый петербургский голова.

Говоря о Калашниковском пивоваренном заводе, нелишне вспомнить, что, когда в Александро-Невском монастыре появились первые насельники, возникла серьёзная проблема. Как писал историк лавры С. Г. Рункевич, прибывшие в монастырь из Киева в 1716 году двенадцать монахов, «по обычаю южан, привыкнув часто пить, стали жаловаться, что им в кельи пива не отпускается, в чем они претерпевают нужду».

В самом монастыре пивоварни не было, но с 1715 года уже варили пиво на Выборгской стороне, в Бочарной слободе, и распоряжавшийся монастырским строительством светлейший князь А. Д. Меншиков велел архимандриту Феодосию, «буде пива в монастыре нет, брать за деньги с кружечного двора». Каждому монаху в день отпускалось по гарнцу пива (около 6 литров). Впрочем, в 1719 году монастырский хлебник был изобличен в «тайном кормчестве» (т. е. самогоноварении), причем продукцией его пользовались не столько монахи, сколько рабочие и строители, селившиеся в то время
в Подмонастырской слободе.

Площадь Александра Невского занимает часть территории этой слободы, выросшей во время строительства монастыря на месте финской деревушки Вихтула у впадения в Неву Черной речки (Монастырки). Первая деревянная церковь Благовещения Пресвятой Богородицы по­явилась в 1713 году недалеко от устья, и первоначальное монастырское строение шло на левом берегу речки. Выше по течению Монастырки располагались огороды, принадлежавшие Александро-Невской лавре (на их месте с 1823 года существует нынешний Некрополь мастеров искусств). Напротив них в конце XVIII века были построены сохранившиеся до наших дней каменные корпуса Конюшенного двора и монастырской больницы, а в 1870-е годы рядом со­орудили по проекту Григория Карпова два флигеля Певческого корпуса, занимаемого ныне дирекцией Государственного музея городской скульптуры и новым выставочным залом музея.

Это западная сторона площади Александра Невского, а на восточной стороне, за домом № 190 по Невскому, начинался Шлиссельбургский проспект. Первым на его левой стороне стоял двух­этажный жилой доходный дом, считавшийся лаврским владением. В верхнем этаже этого дома была квартира, в которой родилась Анна Григорьевна Сниткина, будущая жена Фёдора Михайловича Достоевского. День её рождения в 1846 году выпал точно на 30 авгус­та (по старому стилю) — память Святого князя Александра Невского, когда от Казанского собора к лавре проходил многолюдный крестный ход.

За окрестностями лавры ещё в дореволюционное время закрепилась дурная слава. Близость огромных зернохранилищ отпугивала местных жителей. Где зерно — там и крысы, и буквально тысячи этих мелких, но злобных животных устремлялись к Неве на водопой. Существует петербургская легенда о лихом извозчике, заехавшем к лаврским амбарам в недобрый час и загрызенном вместе с лошадью.

Правда, с 1907 года по Невскому уже ходили трамваи, продолжавшие путь вдоль берега Невы по Шлиссельбургскому проспекту. В 1936 году Красная площадь стала конечным пунктом первого в городе троллейбусного маршрута: отсюда электрические машины шли до площади Труда.

В 1930-е годы, когда за Обводным каналом по­явились мощные элеваторы, надобность в хлебных амбарах отпала, но к реконструкции этой запущенной территории приступили лишь в начале 1950-х годов (кстати, в 1952-м с Невского убрали трамвайные пути). Прежде всего Синопскую набережную освободили от исторической застройки, что нынешним ревнителям старины могло бы показаться варварством, но тогда воспринималось как необходимость. Заодно со сносом амбаров была на несколько рядов урезана восточная часть Никольского кладбища.

К строительству моста через Неву приступили в 1960 году, и через пять лет он был открыт, получив имя Александра Невского. Это сложное инженерно-архитектурное сооружение. Проект был выбран на конкурсной основе, в него неоднократно вносили изменения. Работы вёл институт Ленгипроинжпроект  руководитель А. С. Евдонин, архитекторы А. В. Жук, С. Г. Майофис, инженеры Ю. П. Бойко, А. Д. Гутцайт и др.). Общая длина моста — 905,7 метра, ширина — 35 метров. До постройки Большого Обуховского он был самым длинным мостом в городе. Внутри пандусов на въездах устроена парковка на 230 машин. Одновременно со строительством моста шло формирование транспортных развязок на левом и правом берегах, сквозных проездов по набережной. Эти работы продолжаются по сей день: строится развязка на пересечении набережной и Херсонской улицы.

Строительство гостиницы «Москва» велось в 1967—1977 годах по проекту сотрудников мастерской Давида Гольдгора. Этот ленинградский зодчий работал над детальной планировкой Смольнинского района ещё с 1947 года, когда образный строй советской архитектуры не походил на установившийся в эпоху крупнопанельного строительства, наступившую во второй половине 1950-х годов. Какой могла бы стать застройка площади в духе сталинского классицизма начала 1950-х, дают представление дома № 175 и 184 на Невском проспекте, возвышающиеся над скромными зданиями, построенными по проекту И. Е. Старова. Существовал план сноса этих памятников классицизма XVIII века, но, к счастью, он не был реализован.

Об архитектурном решении семиэтажного комп­лекса гостиницы «Москва», занимающего целый квартал до Херсонской улицы и продолжающегося по набережной столь же протяжённым зданием, где размещается междугородная АТС, можно сказать, что их облик задуман подчеркнуто нейтральным. Замечательный архитектурный ансамбль XVIII века, каким является Александро-Невская лавра, освобождённый от случайного разновременного окружения, по-настоящему стал доминантой в панораме невских берегов. Правда, предпринятое в 2005—2007 годах покрытие фасадов гостиницы большими стеклянными панелями (архитектор В. М. Фрайфельд и др.), хотя и придало ей более импозантный вид, чем это было прежде, нарушило первоначальный архитектурный замысел гостиницы как фонового здания, не претендующего на соперничество с лаврой.

Название «Площадь Александра Невского» имеют станции метро Правобережной и Фрунзенско-Приморской линий, наземные вестибюли которых встроены в здание гостиницы и довольно нелепое строение в Чернорецком переулке, переходящем в Тележную улицу.

Конный памятник великому князю Александру Невскому (скульпторы В. Г. Козенюк, А. А. Пальмин, А. С. Чаркин), открытый в 2002 году, стал последней точкой в формировании нового облика площади. Она утратила цельность, задуманную И. Е. Старовым, и в наше время, к сожалению, играет преимущественно лишь роль не очень эффективной развязки в одном из напряжённых узлов движения городского транспорта.

По другим источникам, на которые ссылается специалист в области истории пивоварения К. Юрунин пивоварня в это время в Александро-Невской лавре всё-таки была:

«Пиво на территории монастыря варилось с 1719 года, нанимался пивовар и квасовар. Есть сведения о количестве варь. На это дело был свой бюджет. За год была сделана 41 варя пива, на которую потратили 208 четвертей ячменного солода и 38 ржаного. На одну варю уходило 6 четвертей солода. Одна четверть равнялась тогда 8 пудам, т.е. 131,04 кг. Иными словами, на одну варю требовалось 786,24 кг. Получается, что за раз они выпускали около четырёх тысяч литров 41 раз в год. Можно утверждать, что это была всё же пивоварня, а не единичные варки на кухне».

На месте современной площади Александра Невского концентрировались здания пивоварен. В 1850 году три завода из семи, указанных в адресной книге этого года — «Крона», «Лазутина» и «Синкони», — находятся не только в одной части города (Рождественской), в одном квартале, но и на одной улице, вернее, на Невской набережной  (ныне Синопской), т.е. фактически на территории нынешней гостиницы «Москва»