Но о петербургских Морских неизвестный остроумец сочинил стишок, что по ним он проскакал, «только моря не видал». Название напоминает о первоначальной застройке острова между Адмиралтейским лугом и Мойкой: Морских слободах, где селились чины Адмиралтейского ведомства.
Дома в слободах были преимущественно деревянными, с обширными участками с различными службами и огородами. Первая линия застройки (будущая Малая Морская) шла по границе Адмиралтейского луга — гласиса перед валами и рвами Адмиралтейской крепости, строившейся с 1704 года. Вторая и третья линии, шедшие параллельно берегу Мойки, образовали позже две стороны Большой Морской улицы.
Восточной границей Морских слобод была дорога, проведённая от Адмиралтейства к Александро-Невскому монастырю (по которому — а не по реке Неве — получила в 1738 году название «Невская проспективая»). Тогда же были названы Средняя проспективая (Гороховая — с 1770 года) и Вознесенская — знаменитые три луча, идущие от башни Адмиралтейства. Их наименования дала учреждённая в июле 1737 года Комиссия о Санкт-Петербургском строении, произведшая полную перепланировку местности Морских слобод. Они полностью выгорели в результате трёх пожаров, происходивших один за другим летом 1736 и 1737 годов.
Названия Морских улиц утвердились не сразу. Как раз после пожаров Большая Морская стала официально именоваться Большой Гостиной, так как на углу с Невским предполагалось построить двухэтажный каменный Гостиный двор, вместо «распавшегося от сильного огня» кирпичного Мытного двора, построенного в 1719 году архитектором Н. Ф. Гербелем. Здесь не только брали пошлину (мыт) с товаров, но и торговали всякими «Сибирскими и Нюрнбергскими товарами и конфискованными пожитками». Однако новый Гостиный двор на погорелом месте так и не построили. Во времена Анны Иоанновны здесь произошло единственное в истории Петербурга аутодафе: в июне 1738 года сожгли на костре еврея Бороха Лейбова и «совращённого» им в иудейскую веру капитан-поручика Возницына.
По планам Комиссии о Петербургском строении на территории бывших Морских слобод развернулось интенсивное строительство. Двухэтажные каменные дома на высоких подвалах, соединённые оградами участков с проездными воротами, придавали застройке однообразный вид. Запрещались деревянные строения. Для подвозки необходимых строительных материалов от Мойки был проложен переулок, называвшийся Выгрузным, но с 1776 года сохраняющий название Кирпичного.
В 1754 году весь участок между Невским, Мойкой, Кирпичным переулком и Малой Морской занял деревянный Зимний дворец Елизаветы Петровны, который был, по проекту Ф. Растрелли, «не более как в шесть месяцев с фундамента построен и отделан». Во дворце, строившемся для временного пребывания императрицы до завершения каменного Зимнего дворца, было свыше ста залов и комнат. Здесь Елизавета скончалась 25 декабря 1761 года. К 1767 году дворец был разобран, а оставшийся от него каменный флигель, где находился Тронный зал, был передан Э.-М. Фальконе для работы над памятником Петру. На месте мастерской Фальконе (Большая Морская ул., 11/6) на углу Кирпичного переулка в 1837—1838 годах П. П. Жако построил четырёхэтажный доходный дом, в нижнем этаже которого впервые в Петербурге были устроены просторные витринные окна магазинов, перекрытые железными балками.
Вообще Большая Морская часто служила местом технических экспериментов. В 1826 году перед генерал-губернаторским домом (дом № 38) устроили «колесо-проводы», которые должны были смягчить грохот колёс, проезжающих по булыжной мостовой. Более мягкий ход обеспечили изобретённые Валерием Гурьевым «торцовые мостовые» из сосновых шашечек, первыми уложенные в начале 1830-х годов на той же улице. В 1835 году на Большой Морской зажглись газовые фонари, с 1884 года — электрические, для чего на Мойке у Зелёного моста была устроена плавучая электростанция.
С Большой Морской улицей связано начало отечественной фотографии: первое в России фотоателье было открыто в 1859 году обрусевшим шотландцем Вильямом Карриком в доме № 19. В самом начале улицы, на доме № 2, в 1902 году по инициативе Д. И. Менделеева были установлены первые в столице электрические часы, точное время на которых проверялось по сигналу из Палаты мер и весов.
Начало Большой Морской, от Арки Главного штаба до Невского, было принято называть «солнечными часами» Петербурга: в полдень тень ложится точно по направлению улицы, идущей строго по меридиану. Этот отрезок, под углом к следующей части улицы, изламывающейся параллельно берегу Мойки, до 1836 года носил название Малой Миллионной. Это часть Большой Луговой, шедшей от Миллионной улицы по южному краю Адмиралтейского луга. Частью Большой Луговой считалась и Малая Морская, позже переименованная в Новоисаакиевскую; название Малой Морской закрепилось только в 1820-е годы. Эта улица заключена между Невским и Исаакиевской площадью, её длина всего 400 метров, тогда как Большая Морская в три раза длиннее: за Исаакиевской площадью она продолжается до Крюкова канала, причём в конце её застроена лишь правая, нечётная сторона: левая — это берег Мойки. Кстати, нумерация на петербургских улицах несколько раз изменялась, и обыкновение давать чётные номера левой стороне улицы, а правой — нечётные закрепилось лишь с 1858 года.
Современный облик Большой и Малой Морских сложился к началу ХХ века, когда эта часть Петербурга считалась чем-то вроде лондонского Сити, с монументальными зданиями офисов крупных компаний, банков, страховых обществ, самыми дорогими магазинами и шикарными ресторанами. На Большой Морской строили известные петербургские зодчие того времени: В. А. Шретер — Русский для внешней торговли банк (дом № 32); Л. Н. Бенуа — страховое общество «Россия» (дом № 37), 1-е Российское страховое общество (дом № 40); М. М. Перетяткович — Русский торгово-промышленный банк (дом № 15), Санкт-Петербургский торговый банк (Вавельберга) — на углу Невского и Малой Морской. Без некоторых зданий непредставима история петербургского модерна и неоклассики. Таковы Азово-Донской банк (дом № 3—5), по проекту Ф. И. Лидваля; дом страхового общества «Россия» (дом № 35) — проект А. А. Гимпеля и В. И. Ильяшева, с майоликовым фризом по рисунку Н. К. Рериха и уникальной лестницей с рельефами из жизни народов Севера.
К любимому П. И. Чайковским «Гранд-отелю» на Малой Морской (дом № 18—20) прибавилась в 1911 году построенная Ф. И. Лидвалем гостиница «Астория», сразу после октября 1917 года ставшая 1-м домом Петросовета, где жили революционные вожди, включая самого Ленина, а в годы блокады Ленинграда превращённая в стационар, спасавший от голодной смерти ленинградскую интеллигенцию. Ныне «Астория» составляет единый комплекс с соседним «Англетером», ведущим свою гостиничную историю с 1876 года. Из магазинов на Морских самым знаменитым, бесспорно, был Английский, основанный в 1786 году купцом Пикерсгилем в доме купца Овцына (Большая Морская, 7), на углу Невского. С 1815 года магазином владели К. Никольс и В. Плинке. Здесь можно было купить самые разнообразные товары, отличавшиеся неизменно высоким качеством. Известно, что Николай Первый выбирал рождественские подарки детям в Английском магазине. В конце XIX века Английский заменился другими магазинами, и в этом же доме проходили концерты Петербургского общества камерной музыки, основанного М. П. Беляевым, и спектакли Литературно-художественного общества, основанного А. С. Сувориным.
Большую Морскую называли «бриллиантовой», из-за множества ювелирных мастерских и лавок, находившихся здесь с XVIII века. Но достаточно назвать фирму «Болин», занимавшую дом № 10 на Большой Морской с 1869 года; и, разумеется, Карла Фаберже, купившего участок дома № 24 в 1898 году. Как бы ни менялось назначение помещений этого дома, одного из ранних образцов петербургского модерна (1899—1900, архитектор К. К. Шмидт), он остаётся для петербуржцев домом Фаберже.
Сама атмосфера Морских притягивала к ним людей, для которых баснословное богатство не было самоцелью, а становилось предметом увлекательной виртуозной игры. На участке дома № 47 по Большой Морской в конце XVIII века находился особняк, в котором некоторое время жил литовский граф Михаил Мицкевич-Валицкий, обладатель огромного состояния, происхождение которого осталось неизвестным. Ему принадлежала лучшая в Европе коллекция золотых табакерок, он скупил сразу все редкости, привезённые И. Ф. Крузенштерном из первого кругосветного плавания. Считалось, что он владел приёмами, позволяющими всегда выигрывать в карты и бильярд, но более вероятно, что граф наживался на перекупке золота и бриллиантов; ходили слухи о его знакомстве с графиней де Ламот, героиней нашумевшей истории с похищением колье Марии Антуанетты. На углу Малой Морской (дом № 10) и Гороховой — дом, принадлежавший княгине Наталье Петровне Голицыной, по слухам, знавшей секрет «трёх карт», о котором мы читаем в «Пиковой даме» А. С. Пушкина. На углу Невского и Большой Морской (дом № 9) — дом Чаплиных (1804, архитектор В. И. Беретти), в котором в пушкинские времена держал карточный стол профессиональный игрок Василий Огонь-Догановский.
Большинство домов на обеих Морских, имея в основе стены ещё XVIII века, неоднократно перестраивались и расширялись. Из зданий, сохранивших первоначальный облик, прежде всего надо отметить дом генерал-полицмейстера Н. И. Чичерина (Большая Морская, дом № 14), с фасадом на Невский, завершённый в 1771 году. Со стороны Большой Морской в 1817 году, когда дом принадлежал откупщику А. И. Косиковскому, В. П. Стасов пристроил корпус с великолепной ионической колоннадой в лоджии. Этот дом, как и находящийся на другой стороне улицы чаплинский дом, занимает место елизаветинского Зимнего дворца. Последними хозяевами чичеринского дома перед революцией были коммерсанты С. П. и П. С. Елисеевы. В 1919 году здесь открылся Дом искусств, уникальное культурное учреждение, о котором написано множество мемуаров и книг.
Один из самых старых домов в этой части города находится на Малой Морской, дом № 17. С 1766 года участком владел английский купец Конрад Кизель, который построил каменный двухэтажный дом. Кизель был старшиной учреждённого в Петербурге в 1770 году Английского клуба — одного из наиболее закрытых и престижных заведений столицы. До 1774 года клуб занимал это здание, на фасаде которого, сохранившем исторический облик, видна мемориальная доска с профилем Н. В. Гоголя. Действительно, свои петербургские повести Гоголь писал, живя в дворовом флигеле дома № 17 в 1833—1836 годах.
Перечислить всех выдающихся лиц русской истории и культуры, с именами которых связаны Морские, невозможно. В конце Большой Морской (дом № 61) — усадьба М. В. Ломоносова, в которой великий учёный провёл последние восемь лет своей жизни. Неподалеку (дом № 49) жил в 1764—1785 годах Якоб Штелин, профессор Академии наук, замечательный историк искусства. Знаменитые масоны, деятели екатерининского царствования: граф Н. И. Панин жил на Большой Морской в доме № 20; директор императорских театров И. П. Елагин — в доме № 38. Последний дом в 1802—1870 годах служил резиденцией петербургского генерал-губернатора; в этой должности здесь жил герой суворовских походов и наполеоновских войн граф М. А. Милорадович. Другой талантливый военачальник князь П. И. Багратион жил в 1801—1803 годах в доме № 23 на углу Гороховой.
Выдающийся инженер и механик, основатель Института путей сообщения, председатель Комитета строений и гидравлических работ Августин Бетанкур скончался в 1824 году в доме № 19 по Большой Морской. А. С. Пушкин жил на Большой Морской в доме П. А. Жадимеровского (дом № 26) в 1832 году. П. И. Чайковский в 1893 году умер в доме на углу Гороховой и Малой Морской (дом № 13). Любопытно, что в этом же доме прошла молодость лучшей в мире Одетты-Одиллии — Галины Сергеевны Улановой.
На Большой Морской, в доме № 47, в 1899 году родился Владимир Владимирович Набоков. Через два года после его рождения дом перестроили по проекту М. Ф. Гейслера и Б. Ф. Гуслистого, украсив запомнившейся писателю «цветистой полоской мозаики над верхними окнами», запечатлённой в его «Других берегах».
По соседству (дома № 43 и 45) — элегантные особняки, построенные в середине 1830-х годов по проектам О. Монферрана. Один из них архитектор строил для себя, поэтому на фасаде дома № 45 — горельефы, посвящённые великим мастерам древности: Микеланджело, Леонардо да Винчи и Тициану. Но затем оба особняка оказались во владении П. Н. Демидова, основателя Демидовских премий, дававшихся за достижения в науке. Своей супруге, красавице Авроре Шернваль, Павел Демидов подарил легендарный бриллиант «Санси» величиной с голубиное яйцо.
На другой стороне улицы — дом № 52, фасад которого сохраняет изысканную простоту классицизма 1830-х годов, а интерьеры, созданные, когда владельцем дома был А. А. Половцов, поражают разнообразием и роскошью зрелой эклектики (1870—1890-е, Г. А. Боссе, Н. Ф. Брюллов, М. Е. Месмахер).
Дом № 38 на Большой Морской с 1870 года принадлежал Обществу поощрения художников, для которого здание было перестроено Месмахером. Ныне здесь Санкт-Петербургский Союз художников. В доме № 45 — Союз композиторов, в доме № 52 — Союз архитекторов. Так что в истории ленинградской культуры улица Герцена (название Большой Морской в 1920—1993 гг.) играла значительную роль.
Кампания по возвращению исторических названий коснулась, к сожалению, и Малой Морской, получившей имя Гоголя к 50-летию со дня смерти писателя, в 1902 году. В результате скоропалительного и формального решения наших топонимистов в Петербурге нет улицы Гоголя. Впрочем, один из многочисленных ресторанов на Морских несёт имя автора «Мёртвых душ».
Пожалуй, в наибольшей степени традицию Морских сохраняют кафе, бары и рестораны, которые сейчас здесь почти в каждом доме. Правда, их слава не столь бесспорна, как тех известных «всему Петербургу» заведений, которыми всегда славились эти улицы. Пушкин бывал у Талона (Большая Морская, дом № 14), у Дюме (Малая Морская, дом № 15). С 1850-х годов до самой революции символом петербургской роскоши стало «Кафе де Пари» Пьера Кюба (Большая Морская, дом № 16). В этом же доме в 1850—1870-е годы находился ресторан Бореля — излюбленное место банкетов и обедов со спичами оппозиционной интеллигенции. И. А. Гончаров, Л. Н. Толстой, Н. А. Некрасов любили заглядывать в ресторан Дюссо (Большая Морская, дом № 11). Ну и конечно, легендарная «Вена» (Малая Морская, дом № 13), хозяин которой с 1903 года И. П. Соколов превратил свой ресторан в одно из знаковых мест Серебряного века.
В 1825 году в доме Косиковского (Большая Морская, дом № 14) демонстрировалась выполненная неким Антоном де Росси модель Петербурга в 1/240 натуральной величины. За показ брали 5 рублей, так что популярностью новый аттракцион не пользовался, и его хозяин вскоре покинул Россию. В наше время предполагается создать нечто подобное под названием «Петербургская акватория» в новом торгово-развлекательном центре «Адмирал», открытом в 2014 году.
У здания, построенного над станцией метро «Адмиралтейская», сложная история. В годы блокады дом, находившийся на углу Кирпичного переулка и Малой Морской (дом № 4), был разрушен попаданием бомбы, но уже в 1944 году пролом был закрыт фанерными щитами, на которых был нарисован фасад нового здания по проекту Б. Р. Рубаненко и И. И. Фомина. Дом был восстановлен одним из первых в послевоенном Ленинграде. После длительных дискуссий о технической целесообразности дом разобрали в связи со строительством станции метро и восстановили в прежнем облике.
Обложка публикации:Здание на углу Невского проспекта (дом № 7/9) и Малой Морской улицы (дом № 1). Бывший доходный дом М. И. Вавельберга, ныне здание центральных касс Аэрофлота.
Юрий Пирютко.
Фотография Лолиты Крыловой
