Семнадцать фильмов будут посвящены военным, торговым и пассажирским судам, в разное время и по разным причинам опустившимся на дно наших местных, совсем, казалось бы, «домашних» водоемов. О том, какие тайны и сокровища в действительности скрывают ладожские, невские и балтийские воды, рассказывает научный руководитель проекта Андрей Васильевич Лукошков – горный инженер, кандидат технических наук.
– Когда говорят о подводных сокровищах и тайнах, на ум скорее приходят названия южных морей и шотландских озер. Вероятно, они просто больше изучены в этом отношении?
– Финский залив – пожалуй, последняя неисследованная водная территория Европы. По большому счету, активное изучение его дна началось лет десять назад. До революции даже у Российского военно-морского флота не было серьезной водолазной службы, и аквалангов еще не существовало, а потом воды Балтики считались потенциальной зоной военных действий и охранялись как закрытый военный объект. Даже сейчас дно залива – сплошное белое пятно, и государство никакого интереса к этой теме не проявляет. Между тем все страны Балтии, кроме России, имеют утвержденные государственные программы по исследованию затонувших кораблей. Для Петербурга подобные исследования могли бы превратиться в серьезную индустрию. У наших соседей, финнов, при численности населения в 5 миллионов человек насчитывается 60 тысяч дайверов. А среди петербуржцев увлекаются дайвингом около 3 тысяч, причем большинство ездят нырять на Красное море, совершенно игнорируя родную акваторию.
– Может быть, в Красном море просто теплее и красивее?
– Зато Финский залив и Ладога дают шанс сделать выдающееся археологическое открытие. Торговый путь из Балтики в Каспийское море существует уже полтора тысячелетия, движение по нему практически никогда не прекращалось, и корабли тонули регулярно. Я уже лет двенадцать составляю атлас и каталог кораблей, пошедших на дно в акватории Невы и залива. База данных только по кораблям, затонувшим в заливе, содержит более десяти тысяч объектов. И это ничтожная часть того, что на самом деле лежит на дне.
Золотое дно залива
– О ценности возможных находок можно судить по той работе, которая сейчас ведется у берегов Финляндии. В XIX веке русский корабль «Святой Михаил», который вез золотые табакерки, веера, украшенные драгоценными камнями, и прочие ценности, включая золоченую карету для Елизаветы Петровны, утонул, не дойдя до Петербурга, в финских водах. Сейчас он уже поднят, и весь его груз находится в местном музее, естественно, тоже финском. Совсем недавний пример – в 1999 году был найден датский корабль «Фру Мария», плывший из Амстердама в Петербург. Считается, что на этом корабле утонула коллекция Геррета Бранкампа, знаменитого голландца, у которого Екатерина Вторая купила большую живописную коллекцию для Эрмитажа. Картины были запакованы в свинцовые трубы и уложены в бочки с воском, поэтому очень вероятно, что они сохранились. Во времена Екатерины коллекция оценивалась в 60 тысяч гульденов. Сейчас только на обследование этого корабля, чтобы проверить, есть ли там что-либо ценное, страны Общего рынка совместно выделили 700 тысяч евро, и еще 300 тысяч добавило финское правительство.
Но речь идет не только о кладах и ценностях. Всю историю Российского флота мы можем отследить по затонувшим кораблям. На дне Балтики покоится более 300 судов Российского императорского флота, затонувших в период с 1702-го по 1917 год. Среди них есть уникальные объекты, к примеру, двадцатипушечный шлюп «Свирь», копия знаменитого антарктического первопроходца – шлюпа «Мирный». Кстати, за время экспедиций в районе острова Нерва, пока мы обследовали дно в поисках «Свири», обнаружили корпуса еще шести кораблей, одного маломерного суд на, двух самолетов и еще одиннадцати объектов, которые пока не опознаны. И все эти находки разбросаны по дну на территории в 18 квадратных километров.
В XVIII столетии в городской черте Санкт-Петербурга действовали строгие правила движения судов по Неве. Так, уже на подходе к городу суда осматривали на водных заставах, и в тех нередких случаях, когда их конструкция оказывалась устаревшей или ненадежной, дальнейший путь в Неву им был закрыт. Если же капитаны ветхих кораблей пытались игнорировать запрет, водная полиция поступала с ними жестоко – просто прорубала борта.
Бочки с серебром в Неве
– А в Маркизовой луже суда тоже тонули?
– Дно залива между Кронштадтом и Петербургом – один из двух наиболее богатых на клады районов в Балтийском море. Второй – в окрестностях Нарвы. Нарвская гавань была плохо защищена от ветров, поэтому корабли погибали там часто. Что касается Маркизовой лужи, то до тех пор, пока не был прорыт Морской канал и порт не переселился на Гутуевский и Канонерский острова, морские суда доходили только до Кронштадта, и там товары перегружались на мелкие лихтерные плавсредства. Когда художники изображают линейные трехмачтовые корабли на фоне старинных городских пейзажей – это художественный вымысел, в старину линейные суда по Неве пройти никак не могли. Ну а маленькие суденышки регулярно гибли, не доходя до порта. В пределах города суда тонули постоянно, но русло Невы постоянно же чистили, поэтому здесь осталось не так уж много объектов. Обычно по архивным записям факт гибели корабля установить не сложно, но почти невозможно узнать, работали на нем водолазы или нет. Только если груз был очень богатый, тогда водолазные работы фиксировались. Однажды напротив Александро-Невской лавры утонула баржа, шедшая с Новгородчины с грузом Министерства финансов – бочками, полными серебра. Утонула она недалеко от берега, где глубина – метров пять. Тут уж был выделен батальон солдат, и бочки подняли, а остальной груз с баржи спасать не стали.
Искать корабли в Неве сложнее, чем в заливе. Река несет колоссальное количество взвеси, и многие корабли, лежащие на дне, попросту замыты. Даже после того, как объект найден, изучать его непросто: в Неве плохая видимость и сильное течение.
Вложение денег в поиск кладов
– В своем сериале вы собираетесь открывать широкой публике все тайны подводных кладов?
– До сих пор ниша, которую в Америке занимает канал «Дискавери», на российском телевидении была свободна. И то, что одной из первых тем стала подводная археология, – это вполне закономерно. Повезло и со спонсором – наш проект финансируется Газпромом.
Сейчас мы работаем над первой частью сериала. Она посвящена любекскому торговому кораблю «Ди Ангел Рафаил», в 1724 году затертому во льдах и затонувшему в 95 километрах от Петербурга. После двух экспедиций, которые подтвердили местонахождение затонувшего судна, были начаты съемки. Они велись зимой, потому что в это время вода в заливе намного прозрачнее, чем летом. Две недели съемочная группа и экипаж экспедиции провели в палаточном лагере на льдине в проливе Бьерке-зунд. Главная научная задача заключалась в том, чтобы произвести картографирование объекта, определить его конструкцию и состояние, с тем чтобы затем понять ценность находки. Особенности конструкции корабля подтверждают, что, скорее всего, мы действительно имеем дело с судном, построенным голландцами, и наиболее вероятно, что это флейт – самый известный тип голландского корабля.
Для следующих серий будут выбраны суда более поздних эпох. Я очень надеюсь, что сериал вдохновит кого-нибудь на продолжение исследовательской работы, как когда-то «Илиада» вдохновила Шлимана на поиски Трои.
À PROPOS
Насколько я, граждане, понял,
Для радости нету причин.
Поскольку мы, граждане, тонем
Во тьме океанских пучин.
Вадим Шефнер,
из романа “Лачуга должника”
Обложка публикации:Табличка, показывающая уровень воды во время наводнения 23 сентября 1924 года.
Ирина Кельнер.
Фотография Дмитрия Горячева
