Модерн в начале XX века принял эстафету от «кирпичного стиля». Однако теперь яркая ковровая расцветка и дробная рельефная обработка стен уступили место светлой плитке, устилающей ровные поверхности. Такая плитка, или «кабанчик», по размерам имитирующая кирпич, зачастую воспринимается опознавательным знаком модерна. «Кабанчик» мог употребляться в сочетаниях со штукатуркой или натуральным камнем. Но появилось немало зданий с фасадами, полностью одетыми плиткой.
С лёгкой руки художника и критика Александра Бенуа к подобным постройкам прилепилось ироническое прозвище «гигиенический стиль», или «гигиенический модерн». Но смысл «гигиенической» архитектуры заключался не только в её практичности — простоте исполнения, прочности облицовки, не требующей дорогостоящих и трудоёмких ремонтов. В ней отразились рационалистические идеи, порождавшие новую эстетику.
Ровная плоскость, лапидарная гладь стены становились самостоятельными средствами выразительности. Очищение от декора, строгость рисунка выявляли правдивую красоту самого материала. Целесообразность облицовки, высокое качество работ служили залогом художественности.
Наиболее значительным образцом «гигиенического» стиля является здание Ортопедического института в Александровском парке, поблизости от входа в Петропавловскую крепость. Это сооружение, возведённое в 1902–1906 годах Р. Ф. Мельцером, можно считать чеканной формулой рационалистического модерна. Стерильность фасадов, сплошь выложенных белым матовым кирпичом берлинского производства, наглядно демонстрирует назначение больничной постройки. Это буквальная проекция функции — будто лечебные помещения вывернуты наизнанку. Внутри здания, как отмечала «Нива» в 1906 году, «чистота всюду образцовая, воздуха и света масса».
Светлая и гладкая облицовка подчёркивает функциональность форм, чёткость объёмов, цельность плоскостей. Единообразные поверхности источают блеклое мерцание, словно отсвет белой ночи. На нейтральном фоне выделяется большой образ «Богоматерь с младенцем», установленный на фасаде домовой церкви института. Это раннее творение К. С. Петрова-Водкина. Композиция из майолики одухотворяет холодную пуританскую архитектуру здания.
Роман Мельцер неоднократно использовал тот же материал. Самое рафинированное его произведение — особняк князя В. С. Кочубея на Фурштатской улице, № 24. Кирпичная отделка лицевого фасада здесь плавно переходит сквозь изогнутую въездную арку на каре дворовых корпусов, объединяя все части здания.
Светлый «кабанчик» вошёл в «репертуар» многих архитекторов начала XX века. Приверженцами его были Иван Володихин и Александр Барановский. Изысканной лёгкостью и тонким рисунком выделяются здания на Среднем проспекте — собственный доходный дом Володихина (№ 9) и три многоэтажных дома, возведённых Барановским (№№ 45, 47 и 56). Особенно интересен доходный дом на Большом проспекте Васильевского острова, № 50, сооружённый братьями Косяковыми в 1910–1911 годах. Глянцевая керамическая плитка двух цветов была изготовлена для этого здания на известном предприятии Петра Ваулина. В композиции фасада убедительно показана красота простых геометрических форм и цветовых плоскостей. Функциональная структура и сам материал без дополнительных средств создают законченный художественный образ.
В «гигиеническом» модерне высоко ценилось качество работ: добротность материала, тщательность выкладки и расшивки швов. Благодаря этому кирпичные фасады дошли до нас в подлинном, первозданном виде. Эти здания действительно оказались долговечными — в отличие от множества сравнительно недавних построек.
Подпись к фотографии: Борис Кириков. Фотография Юрия Молодковца
