Часы с маятником были изобретены голландским физиком и математиком Христианом Гюйгенсом в 1657 году. Хотя подобными разработками занимался и Галилео Галилей в последние годы своей жизни, однако точно известно, что Х. Гюйгенс узнал об этом уже постфактум. Изобретение совершило революцию: часы, которые прежде могли отставать от 15 минут до часа за сутки, стали гораздо точнее: отставали уже на считанные секунды.
Спустя несколько лет английский часовой мастер Эхезеурес Фромантил-старший (1607—1693), решая сугубо технические проблемы (надо было скрыть от постороннего вмешательства гири на очень длинном подвесе, компенсирующие короткий маятник), сделал корпус своих часов настолько высоким, что оказалось их проще поставить на пол, чем повесить на стену. Это было гениальным дизайнерским решением.
Высота первых напольных часов — 193 сантиметра. Затем их размеры варьировались: часы выше двух метров назывались «дедушкиными» часами (по названию быстро завоевавшей популярность в конце XIX века американской песенки «My grandfather’s clock»), от полутора до двух — «бабушкиными». Над уровнем пола часы могли возвышаться максимум на 9 футов — 270 см. И большую часть из этих 9 футов занимал так называемый «длинный ящик» (long case), превративший эти часы в полноценный предмет меблировки. Шкаф, вначале создававшийся без особых излишеств, украшенный только скромными филёнками, затем пережил все метаморфозы мебельных стилей и модных увлечений. Резьба по дереву сменялась лаковой росписью в японском стиле, роспись — инкрустацией ценными породами дерева или слоновой костью.
Циферблат часов вначале был латунным: к квадратной плите крепилось кольцо с выгравированными римскими цифрами (любопытно, что для обозначения четвёртого часа использовался не привычный символ IV, а необычный — IIII). Углы циферблата было принято украшать бронзовыми орнаментами с головками херувимов или с растительными мотивами. С XVIII века стали распространяться эмалевые циферблаты, во второй его половине — серебряные или посеребрённые.
Владимир Михневич в книге «Петербург весь на ладони» 1874 года указывает, что «часы и их принадлежности получаются из-за границы, преимущественно из Швейцарии и Англии; принадлежностей на сумму до 120 тыс. р. (в 1869 г. на 116 тыс.). Петербургские часовщики занимаются только сборкой новых и починкой старых часов. Всех часовых магазинов в столице 130». Из них В. Михневич перечисляет всего десять, половину — расположенных на Невском проспекте («Мозер и К°», «Шпергазе», «Альтшнагер», «Поль Буре», «Лопиталь Ларош»).
Позже, в начале XX века, на главном проспекте столицы открыл свой магазин под гордым названием «Депо часов» и русский мастер — Михаил Соколов, «бывший много лет мастером Г. Мозер и К°». Он уверял, что «многоуважаемым покупателям» здесь предлагают часы «только лучших женевских и швейцарских фабрик» — «Лонжин», «Одемар», «Фавр Жако», «Пере и сыновья», «Гризель» и др. Причём изготовленные «по нашему особому заказу с новейшими усовершенствованиями в технике часового искусства» и, как подчеркивали в прейскуранте, «по таким дешёвым ценам, с которыми, при высоких качествах товара, едва ли могут сравниться цены других фирм».
Но если карманные никелевые часы за 5 рублей могли себе позволить многие, то напольные часы и в начале XX века оставались штучным товаром, признаком достатка. Даже во дворцах, принадлежавших царской фамилии, напольных часов было не так уж много. Это подтверждают детальные «описи предметам, имеющим преимущественно художественное значение», составленные Дмитрием Григоровичем: в Петергофе из 69 часов пять напольных (двое привезены из Англии, остальные — производства петербургских часовщиков иностранного происхождения), в Царском Cеле — тоже пять из сотни (все иностранной работы). Конечно, среди дворцовых экземпляров встречались и настоящие уникумы. Например, английские часы, в которых есть и механический орган, и духовой орган, созданные мастером Уильямом Уинроу в 1734—1745 годах. Они сейчас хранятся в Меншиковском дворце. Были и вполне ординарные экземпляры. В Большом дворце Петергофа находились «часы в деревянном футляре». Д. Григорович описывал их так: «На верхней части медные шары с остряками наверху; внутри футляра посеребрённый двойной циферблат с медными наугольниками во вкусе рококо. На циферблате надпись «Bourton and Fontergirl Birmingham». Вышина 3 арш. 11 вершк., ширина 8 вершк.» Подобные модели напольных часов часто можно было встретить в домах богатых петербуржцев. Интересно, что в Англии их жёстко определяли как «hall-clock», а у нас они стали элементом интерьера не только чопорной приёмной, но и центра домашней жизни — столовой.
Редакция ЖУВЦ благодарит Интерьерную галерею STILHAUS за бескорыстную помощь в создании этой публикации.À PROPOS
Предпринятый редакцией ЖУВЦ «Адреса Петербурга» поиск современного местоположения часовой фирмы Hawkins дал следующий результат. Компания под названием The Hawkins Clock Co. Ltd занимается созданием башенных часов и располагается в английском городе Peterborough.
