Крупнейшим из ныне не существующих музеев был Императорский сельскохозяйственный, учреждённый в 1859 году при Лесном институте с целью «дать сельским хозяевам возможность наглядного ознакомления с орудиями сельскохозяйственных работ». Музей призван был стать не столько собранием древностей, сколько выставкой русских и зарубежных достижений сельскохозяйственной науки и техники. В 1881 году его перевели в отдельное здание в Соляном городке, заложенное за пять лет до этого. По мысли архитектора Иеронима Китнера, композиционной основой комплекса стало крестообразное в плане выставочное здание со стеклянной крышей. Оно было включено в каре из скромных лицевых корпусов в один этаж, на фоне которых выделялся украшенный скульптурой неоренессансный портал.
Посетители числом до 12 тысяч в год бесплатно прогуливались по десяти отделам музея. Громоздкие названия экспонатов сочинялись так, чтобы донести сразу всю суть дела до нетерпеливого экскурсанта: «Средства к увеличению плодородия почвы», «Орудия, машины и приборы, служащие для добывания произведений животных» и тому подобное.
В июле 1917 года директором музея стал Михаил Новорусский, выпускник Духовной академии и бывший террорист-народоволец. Вместе с Александром Ульяновым он был осуждён за попытку цареубийства, но избежал смертной казни. Выйдя из тюрьмы в 1905 году, Михаил Васильевич с головой ушёл в науку и просветительство, писал статьи и детские книжки о флоре и фауне. Сельскохозяйственный музей некоторое время действовал и после революции. Но уже в конце 1920-х годов его переделали в Музей социалистической реконструкции сельского хозяйства. Просуществовал он недолго: после окончания коллективизации музей закрыли, посчитав, видимо, что теперь колхозники всё знают сами.
Портал бывшего музея, лишившийся за годы советской власти многих декоративных элементов, ныне отмечен странной вывеской «Научно-исследовательский центр Министерства обороны».
В Соляном городке
Соляной городок, где размещался Сельскохозяйственный музей, — яркий пример, как сказали бы сегодня, перепрофилирования промышленных объектов: во второй половине XIX века бывшие винно-соляные склады стремительно превратились в центр искусств и наук. Помимо училища барона А. Штиглица с его роскошным музеем и самого аграрного музея здесь располагались Технический музей Императорского русского технического общества, Музей прикладных знаний, Кустарный музей и Педагогический музей военно-учебных заведений.
Последний сыграл важнейшую роль в становлении отечественной системы подготовки и повышения квалификации учителей. Музей был учреждён в 1864 году начальником военно-учебных заведений генералом Николаем Исаковым. Начав со сбора и систематизации заграничных учебных пособий, Педагогический музей быстро стал крупнейшим научным центром (в Соляной городок его перевели в 1871 году). Здесь издавались каталоги, пособия и руководства, были организованы учительские курсы, виднейшие учёные и педагоги И. Сеченов, П. Лесгафт, М. Пржевальский, С. Соловьёв читали публичные лекции. В 1881 году были созданы общедоступные классы музыки и гимнастики. Позднее заработала первая в стране лаборатория экспериментальной педагогической психологии.
После революции начался период переименований, слияний и размежеваний. В 1918 году на основе старого Педагогического музея был образован Центральный педагогический музей, который в 1924 году слился с созданными незадолго до того Педологическим и Экскурсионным институтами, в результате чего возник Государственный институт научной педагогики, просуществовавший до 1939 года. Преемником этого заведения стал Ленинградский институт усовершенствования учителей — нынешний Университет педагогического мастерства. Помещение же бывшего Педагогического музея на нынешней улице Пестеля, в доме № 2, занято теперь налоговой инспекцией.
Придворно-конюшенный
Большой популярностью у петербургской публики пользовался Придворно-конюшенный музей. Размещался он в здании, построенном в 1857—1860 годах архитектором Петром Садовниковым на Конюшенной площади напротив стасовского здания Конюшенного ведомства. Постройка отличалась простотой планировки и пышным главным фасадом в стиле елизаветинского барокко с пятнадцатью резными воротами из дуба.
На верхней площадке главной лестницы экскурсантов встречала верховая лошадь — точнее, чучело верховой лошади Николая Первого. Особое внимание публики привлекали коронационные кареты: некоторые из них удивляли роскошью отделки. Один из таких экипажей — золочёная карета Екатерины Второй — находится в Фельдмаршальском зале Эрмитажа. Конюшенный музей хранил также повозки и самокаты августейших детей и даже носилки, в которых по дворцу в дни болезни перемещали императора Николая Первого и императрицу. Наиболее ценными экспонатами музея считались возок Петра Великого его собственной работы и карета Александра Второго, в которую 1 марта 1881 года бросил бомбу народоволец Николай Рысаков.
Музей просуществовал до 1922 года, когда его коллекции были распределены между Эрмитажем и Царскосельским музеем. После войны фасад по триумфальной моде того времени дополнили картушами с советской символикой. В последние десятилетия здесь располагался таксопарк, который со временем оброс автомастерскими и разного рода лавками. Теперь порядком обветшавшее здание выглядит словно заброшенное.
При обществе Спасания
У Юсупова сада помещался ещё один примечательный островок столичного просветительства – Музей при Обществе спасания на водах. Архитектор Пётр Купинский построил для Общества трёхэтажное здание на Садовой улице, дом № 50-б. Его фасад до сих пор украшают лепные якоря и наградные знаки «За спасение погибающих на море». Музей являлся центром просветительской деятельности Общества. Открыт он был, правда, только по воскресеньям, но вход был бесплатным, и к тому же по средам здесь читали лекции «о пользовании приборами и о приведении утопленников в чувство». Путеводитель по Петербургу 1903 года заботливо объяснял в статье об этом музее, что спасательные круги из пробки или соломы «бросаются утопающим, которые надевают их на себя и вследствие этого могут держаться на поверхности воды».
Общество спасания на водах действует и ныне — правда, давно съехав из дома на Садовой, — однако музея при нём уже нет.
Пироговский
Музей Хирургического общества имени Пирогова открылся в 1897 году в новом здании на набережной, спустя год получившей название Пироговской, в доме № 5. Проект в духе неоренессанса составил известный мастер Виктор Шрётер. Главный фасад был решён в виде огромной аркады с портиком в центре. Симметричность композиции фасада, строгость членений и сдержанность декора придавали зданию монументальный характер и делали его похожим на правительственное учреждение.
Музей собирал и хранил хирургические препараты, инструментарий, материалы по истории отечественной хирургии. Здесь же действовала обширнейшая библиотека, регулярно проходили заседания медицинских обществ, в том числе и Русского хирургического. Обсуждались актуальные вопросы медицинской науки, практики и этики. В апреле 1902 года газета «Новости дня» рассказывала, что Пироговский музей на днях был полон врачами, которые «собрались обсудить вопрос: говорить ли врачу «ты» или «вы» в обращении с больным. “Надо стараться быть вежливыми, — говорили многие, — особенно в Петербурге, где наряду с простым народом лежит в больницах и много интеллигентов...”».
Здание музея снесли в конце 1960-х, когда рядом началось строительство гостиницы «Ленинград», а коллекции были переданы в Военно-медицинский музей.
Мясной Патологический
Самым необычным музеем столицы Российской империи можно назвать небольшой Мясной патологический музей при бойнях на Забалканском — ныне Московском — проспекте, который был открыт в доме № 65. Музей создал в 1890 году старший ветеринарный врач боен Михаил Игнатьев. Тут изготавливали и популяризировали мясные препараты и модели, по которым любопытствующие могли научиться отличать пригодное в пищу мясо от непригодного, проводили занятия для полковых врачей и фельдшеров. В путеводителе турист мог прочитать, что «здесь г. Игнатьевым читаются лекции по мясоведению — для лиц, интересующихся этим делом».
Мясной музей неожиданно оказался в гуще революционной деятельности. Сын директора Александр Игнатьев был членом Боевой технической группы при ЦК РСДРП, и квартира Игнатьевых часто использовалась для пиротехнических экспериментов. Отец смотрел на это сквозь пальцы и некоторых бомбистов даже устраивал к себе на работу. Одна из них — Афанасия Шмидт, она же Фаня Беленькая — делала мясные муляжи, пряча в них оружие и подпольные материалы. Однажды она вложила револьвер в модель окорока ветчины. Когда же в музее отбирали экспонаты для выставки в Дрездене, директор, ничего не знавший о револьвере, взял в руки окорок и пришел в восторг — тот был совершенен по форме и даже по весу. Не спросив Фаню, окорок с контрабандой отправили на выставку, откуда он позднее вернулся целым и невредимым.
Интендантский
В доме № 51 по Екатерингофскому проспекту (ныне Римского-Корсакова), напротив Гвардейского экипажа, располагался Технический комитет Главного интендантского управления. В его составе в 1868 году был организован Интендантский музей, который собирал образцы военного обмундирования, снаряжения, а также модели палаток и гужевого транспорта с момента создания регулярных войск. Обустройство музея поручили архитектору Давиду Гримму. В 1881 году музей, оставаясь таковым фактически, сменил название и стал Магазином образцов Главного Интендантского управления. В 1902 году ему вернули прежний статус. Во время революционных событий 1917-го хранилище символов «старого режима» изрядно пострадало, но существовало под своей вывеской до 1927 года. В 1937 году его всё-таки закрыли. Коллекции были переданы в Артиллерийский музей, на киностудии и в интендантскую службу Красной армии. Собрание последней послужило основой для созданного после Великой Отечественной войны под Москвой нового музея, который теперь именуется Музеем военной формы одежды.
Бывшее же здание Интендантского управления сейчас — обычный жилой дом неопределённого цвета с портиком из шести ионических пилястр.
Азиатский
Гордостью просвещённых кругов столицы был Азиатский музей. Хотя он так и не обрёл собственного здания, слава крупнейшего востоковедческого центра вышла далеко за пределы Петербурга. Граф С. Уваров, став в 1818 году президентом Академии наук, распорядился создать при ней «Особое отделение для медалей, рукописей и книг восточных». Сюда были переданы древности, собиравшиеся в Восточном кабинете Кунсткамеры с петровских времён. Первым директором нового музея стал Христиан Френ, арабист, тюрколог и нумизмат. До 1826 года в музее было всего три сотрудника включая директора. Но при этом уже в год основания здесь насчитывалось 2500 книг и рукописей на восточных языках и свыше 20 тысяч монет. Вскоре были организованы общедоступные выставки, научный центр и библиотека. Азиатский музей стал центром изучения окраин империи, Передней Азии, Индии, Среднего и Дальнего Востока. На директорском посту сменяли друг друга светила науки: иранист и первый исследователь языков Афганистана Борис Дорн, арамист Виктор Розен, специалист по финно-угорскому языкознанию Фердинанд Видеман, крупнейший терколог, археолог и путешественник Василий Радлов, иранист, исследователь манихейских текстов Карл Залеман, индолог и министр просвещения во Временном правительстве, впоследствии непременный секретарь Академии наук Сергей Ольденбург.
Азиатский музей размещался в левом крыле главного здания Академии наук на Университетской набережной, дом № 5. В 1930 году музей и ряд других учреждений были объединены в Институт востоковедения. Около двадцати лет он делил помещения с Библиотекой Академии наук, пока в 1949 году не переехал в бывший Ново-Михайловский дворец на Дворцовой набережной, дом № 18. Вскоре, однако, дирекцию института перевели в Москву; в Ленинграде же остался сектор восточных рукописей, преобразованный впоследствии в филиал Института востоковедения.
Имени Великого князя
В том же Ново-Михайловском дворце до революции помещался ныне почти забытый Музей имени великого князя Михаила Николаевича, хранивший свыше 5 тысяч предметов — свидетелей «славной жизни и высоких государственных заслуг Великого Князя». Четвёртый сын Николая Первого Михаил Николаевич прославился в основном на военном поприще. Более двадцати лет был наместником Кавказа и командующим Кавказской армией, с 1881-го по 1905 год председательствовал в Государственном совете. 21 мая 1864 года именно он послал знаменитое донесение императору: «Имею счастие поздравить Ваше Величество с окончанием Кавказской войны. Отныне не остаётся ни одного не покорённого племени».
В предреволюционном Петербурге общественная жизнь бурлила. Общества распространения, вспомоществования и борьбы создавались одно за другим. Многие из них учреждали собственные музеи, преследуя, вероятно, разные цели. Одни рассчитывали привлечь новых членов, другие стремились нести свет знания в народ. Так, Русское общество охранения народного здравия имело в Демидовом переулке (ныне переулок Гривцова) Гигиенический музей. Общество военной, морской и сельской техники — Музей изобретений и усовершенствований на Мойке, в доме № 12. При Николаевском кавалерийском училище на Лермонтовском проспекте, в доме № 54, существовал Лермонтовский музей, в доме № 24 по 1-й линии В.О. — Толстовский, в доме № 41 на Галерной — Музей Общества борьбы с бугорчаткой (туберкулёзом), а в доме № 28 по Офицерской улице — Музей сыскной полиции. За год до революции на 5-й линии, в доме № 50, открыли Еврейский музей. Был даже Музей алкоголизма при Народном доме в Александровском парке. В 1920-е годы на Исаакиевской площади, дом № 5, действовал Музей художественной культуры, собрание которого позднее перешло в Русский музей. В те же годы в Лахте существовал Музей природы. В общем, перечислить все бывшие музеи Петербурга возможным не представляется.
