Зал имеет очень большие размеры, занимает в высоту полтора этажа, но при этом нет сомнений, что это не репрезентативное, а жилое помещение. Само назначение комнаты — библиотека — всегда связано с личным пространством человека и возможностью пребывания в особом, в значительной степени обособленном от внешнего, мире. Здесь же великолепно найденный художественный образ зала с огромным числом книжных шкафов, обходной галереей второго яруса, использованием дерева как главного материала вызывает ассоциации с библиотеками средневековых замков, о которых все мы читали в рыцарских романах. Готические элементы резьбы, огромный камин и таинственная лестница, ведущая на галерею, довершают романтическое впечатление.
Готическая библиотека — единственное в своём роде помещение в Зимнем дворце, однако в своё время она была частью целого комплекса жилых покоев, имевших уникальный характер, но в которых, к несчастью, до нашего времени сохранились лишь отдельные элементы убранства. Библиотека входила в состав апартаментов последнего русского императора — Николая Второго и его супруги Александры Фёдоровны.
Создание комплекса покоев Великого князя Николая Александровича, старшего сына Александра Третьего, и его невесты Гессен-Дармштадтской принцессы Алисы (Аликс) было начато к их свадьбе в 1894 году, а въехали молодые супруги в отделанные апартаменты уже в качестве императора и императрицы в конце 1895 года. 20 октября 1894 года император Александр Третий скончался в Ливадии от тяжелой болезни почек. Для свадьбы Николая на один день был отменён траур — с бракосочетанием торопились по разным причинам: с одной стороны, сердце жениха настолько было покорено невестой, что он нетерпеливо мечтал о том, чтобы венчание произошло как можно скорее; с другой — бракосочетание невозможно было откладывать по политическим соображениям в связи с восшествием на престол.
Предназначенные для молодожёнов помещения находились во втором этаже северо-западного ризалита Зимнего дворца — здесь к 1890-м годам существовал комплекс апартаментов, оформленный ещё при восстановлении здания после пожара в 1838—1839 годах А. П. Брюлловым. Переделывавшиеся на протяжении XIX века лишь незначительно, интерьеры в конце столетия уже воспринимались как архаичные, отделка которых давно вышла из моды. Новое оформление интерьеров было выполнено по проектам архитектора Александра Фёдоровича Красовского.
В архивных документах о производстве работ часто встречаются слова «покои», «апартаменты», но сам Николай Второй называл часть дворца, в которой они с женой жили, «квартирой». Это столь привычное для нас сегодня название лучше, чем другие понятия, подчёркивает обособленность данной жилой зоны в структуре Зимнего дворца, функции которого были чрезвычайно разнообразными — от репрезентативно-представительских до хозяйственных. Даже если бы мы ничего не знали о личности последнего российского самодержца, то уже употребление именно этого слова дало бы нам возможность почувствовать, насколько сильно в его сознании были разграничены частная жизнь и государственные обязанности. Но сегодня, благодаря огромному числу книг, посвящённых Николаю Второму (диапазон которых очень широк — от серьёзных монографий до популярных очерков), и особенно изданным дневникам императора, мы убеждаемся, что использование слова «квартира», связанного с частным жилищем, не случайно.
В дневниках императора есть пронзительные по честности и одновременно трагизму слова, которые недвусмысленно представляют нам его приоритеты — подводя итоги 1894 года, Николай Александрович записывает: «…я без страха смотрю на наступающий год, потому что для меня худшее случилось, именно то, чего я так боялся всю жизнь! (Имеется в виду вступление на престол. — Т. П.) Вместе с таким непоправимым горем Господь наградил меня также и счастьем, о каком я не мог даже мечтать — дав мне Аликс». Это останется у Николая Второго на всю жизнь — «непоправимое горе» бремени самодержавного правления и «счастье» всепоглощающей любви к жене и детям. Один из лучших исследователей истории Российского императорского дома Ричард С. Уортман констатирует: «…Николай нашёл своё счастье в семье, как обычный человек. Но русский монарх не мог быть просто человеком; он был существом, чьи сверхъестественные деяния отличали его от прочих смертных и оправдывали его самодержавные прерогативы. При Николае Втором публичные обязанности русского государя превратились в бесцветный фон для сцен супружеского счастья (курсив мой. — Т. П.)».
Тем более интересно рассмотреть, в каких «декорациях» разворачивалась картина счастливой семейной жизни.
Широко бытует мнение, что Николай Второй не любил Зимний дворец и жил в основном
в Александровском дворце в Царском Селе. Однако дневники императора свидетельствуют об ином: с самого начала молодые супруги с большим интересом и вниманием относились к декорировке своих будущих апартаментов — Николай Александрович фиксирует в дневнике, как они выбирали «образцы мебели и материй для нашей будущей квартиры», советовались со старшей сестрой Александры Фёдоровны Великой княгиней Елизаветой, участию которой Николай придавал столь большое значение, что иногда называл её «автором наших комнат».
Императорская чета в конце 1890-х годов и первые годы XX века постоянно жила в Зимнем дворце (именно здесь прошли первые счастливые годы семейной жизни); но даже и после того, как c 1904 года постоянным местом обитания стал Александровский дворец в Царском Селе, — что было связано как со сложной политической обстановкой в столице, так и с неизлечимой болезнью наследника престола Алексея, вызывавшей желание в связи с этим найти ещё большее уединение, — официальные мероприятия, безусловно, требовали присутствия императорской четы в Петербурге и в главной парадной резиденции. В частности, здесь состоялось торжественное открытие Государственной думы; с балкона Зимнего дворца, обращённого на Дворцовую площадь, император объявил о событии, во многом определившем судьбы Европы и России — начале Первой мировой войны.
Половина Николая Второго, как и ранее половина супруги Николая Первого, начиналась парадной Малахитовой гостиной — единственным помещением комплекса, которое не подверглось переделке. Причиной этого помимо уникальной отделки зала, вероятно, было то, что этот зал уже с момента своего возникновения служил связующим звеном между личными покоями царской семьи и анфиладами парадных залов. Зал стал памятным для молодой императорской четы тем, что именно здесь 14 ноября 1894 года состоялся обряд одевания к свадьбе принцессы Гессенской Алисы, в православии наречённой Александрой Фёдоровной. Торжественное венчание состоялось также в Зимнем дворце — в Большой церкви.
Неслучайно «отсчёт» личных комнат Николая Александровича и Александры Фёдоровны Красовский начал со следующего помещения, назвав его Первой гостиной. Бытовало во дворце и название Гостиная Ампир (современный зал № 187). Идущую вдоль Невы анфиладу продолжали Вторая гостиная (или Гостиная Людовика XVI, Серебряная гостиная) (зал № 186) и Угловой Кабинет Александры Фёдоровны, выдержанный в стиле Людовика XV (зал № 185). К этим залам примыкала выходящая окнами во внутренний двор Малая (Белая) столовая (зал № 188), имеющая также выход в Малахитовый зал. Выполненная Брюлловым в 1830-х годах отделка помещения, имитирующая помпейские фрески, как не соответствующая вкусам эпохи, была заменена Красовским новой — в духе рококо. Окнами на запад (на Адмиралтейство) выходили помещения второй анфилады, состоявшей из Спальной (№ 184), Уборной (№ 183). Две следующие комнаты, объединявшиеся раскрытыми полуциркульными арками, были теперь превращены в Кабинет Николая II (№ 181—182), который соединялся небольшой Проходной (№ 180) с Бассейном императора (№ 961) и его Готической библиотекой (№ 178), имевшей выход в неоклассическую по стилю Биллиардную (№ 177). Замыкались покои Приёмной (№ 176), через небольшую проходную связанную уже с Салтыковской лестницей, соединявшей все этажи дворца. В центре самой «квартиры» существовала ещё одна лестница (с подъёмной машиной), связывавшая все три этажа дворца, с которой ещё в 1886 году на набережную Невы был сделан выход через подвал. Эта сравнительно небольшая лестница и достаточно скромно отделанный подъезд в царствование Николая Второго носили название Лестница и Подъезд Их Величеств.
Одним из важнейших залов в императорских покоях была, безусловно, Библиотека. Она выделялась прежде всего своими размерами — в отличие от всех остальных комнат квартиры была двусветной, то есть занимала по высоте ещё и антресольный этаж, на уровне которого была сделана обходная галерея, обеспечивающая доступ к книжным шкафам второго яруса. Задуманная Красовским сложная декорировка, включавшая встроенные шкафы и обходную галерею второго яруса, украшенные характерными для готики декоративными мотивами — стрельчатыми арками, так называемыми «розами» и другими орнаментами требовала очень квалифицированного исполнения. Как это было и в других случаях при работах в апартаментах императора, возможность взяться за заказ оспаривали друг у друга две самые известные петербургские деревообрабатывающие фирмы Ф. Мельцера и Н. Свирского, и предпочтение было отдано последнему.
Исключительное по красоте сочетание отполированного воском резного ореха и тиснёной кожи вызывало ассоциации с библиотеками фамильных замков английской аристократии, где об истории рода напоминала не только сохранявшаяся на протяжении веков отделка, часто включавшая гербы, но и развешанные по стенам портреты предков и фамильные вещи. Здесь, в Готической гостиной Зимнего дворца, посетитель также мог предаться размышлениям о семейной истории хозяев — фриз камина украшали чередующиеся изображения грифонов и львов. Эти геральдические фигуры — «грифон Романовский, лев Гессенский» — представляли родовые гербы двух семей — дома Романовых (Николая Второго) и дома Гессен-Дармштадтских (Александры Фёдоровны). Сам огромный камин «в Готическом стиле, из бременского песчаного камня, с вырезанными в нём орнаментными украшениями и резными гербами» являлся неотъемлемой частью образа «средневекового зала». Именно возле этого камина в Библиотеке любили проводить вечера Николай Второй и Александра Фёдоровна за чтением. Современник вспоминает: «Особенно соблюдались часы вечернего чтения… Царь читал мастерски и на многих языках: по-русски, по-английски (на нём разговаривали и переписывались Их Величества), по-французски, по-датски и даже по-немецки (последний язык был государю менее известен). Заведующий собственной Его Величества библиотекою Щеглов представлял царю каждый месяц по крайней мере двадцать интересных книг, вышедших за этот период… Среди этих книг государь избирал себе ту, которую читал супруге: обыкновенно историческое сочинение или русский бытовой роман… Чтение вдвоём было главным удовольствием царской четы, искавшей духовной близости и семейного уюта».
Как это часто бывает в любом доме, помещения использовались многофункционально: не только в соответствии с зафиксированными в их названиях функциями. Так, Библиотека служила и официальным помещением — в первой половине дня император принимал здесь доклады министров.
Комната перед Библиотекой была оборудована как Биллиардная. Николай Второй чрезвычайное значение придавал физической активности: его дневники наполнены сведениями о прогулках, катании на велосипеде, плавании в заливе, игре в теннис и тому подобном. Не случайно в покоях было уникальное помещение — облицованный мрамором Бассейн, где наполненный водой железобетонный резервуар-кессон позволял императору заниматься плаванием прямо в стенах Зимнего дворца.
Кабинет императора, в который можно было попасть из Библиотеки через не6ольшую Проходную комнату, использовался, по-видимому, как личное помещение — в дневнике Николая Второго нет упоминаний о том, что здесь принимались доклады, но не раз фиксируется факт работы с документами по утрам — «…читал …обычные утренние дела». В архитектурном отношении Кабинет, отделка которого не дошла до нашего времени, был чрезвычайно интересен: он состоял из двух помещений, объединённых арочными проёмами, что создавало ту сложность объёмно-пространственного и пластического образа интерьера, которая так импонировала архитекторам конца XIX — начала XX века. Использование дерева для отделки (в отличие от Библиотеки материалом здесь был выбран дуб), плоские потолки с выступающими балками, готические декоративные детали (стрельчатые арки, сложный рисунок переплётов и тому подобное) придавали ему «средневековый» характер. Простенок между двумя арками в северной части кабинета занимал колоссальный камин, на верхней части которого девять раз повторялось одно и то же изображение — стоящий на задних лапах грифон с круглым щитом в одной лапе и мечом в другой — родовой герб Романовых. Именно перед этим камином Николай и Александра в первые годы жизни в Зимнем дворце любили ужинать после приезда из театра. Вероятно, проведение времени в этом сравнительно небольшом помещении перед громадным камином создавало особое ощущение уюта, а само понятие домашнего очага из абстракции превращалось в некую бытовую реалию.
Расскажем еще об одной из комнат «квартиры». «Сердцем» личных покоев была супружеская Спальная Николая Второго и Александры Фёдоровны. Наличие алькова, выделенного двумя колоннами белого искусственного мрамора в Спальной Николая Первого и его августейшей супруги, предопределило неизменность функции данного помещения. Однако Красовский полностью изменил отделку интерьера, использовав для декорировки забытую со времён классицизма и опять начавшую входить в моду карельскую берёзу. Из этого материала на стенах была сделана высокая панель с филёнками и полкой наверху, из карельской берёзы изготовили и мебель. Важнейшим предметом меблировки Спальной стал огромный киот, выполненный по проекту архитектора Н. В. Набокова. 1 января 1896 года царь записал в своём дневнике: «Обедали вдвоём и затем весь вечер развешивали образа на новом киоте, в спальне». Эта запись, как всегда, лаконична, однако, несомненно, что подбор икон не был случайным — за каждым образом стояли события личной истории императорской четы. Религиозность Николая Второго и особенно Александры Фёдоровны была экстраординарной и во многом не походила на традиционное православие. Аликс считала исполнение материнских обязанностей главной христианской добродетелью. Императрица сама грудью кормила своих дочерей — факт беспрецедентный не только для русской императорской семьи, но и для представителей высших слоёв аристократии. «Ей доставляет такое удовольствие самой кормить нашу милую Бэби, — писал император бабушке жены, королеве Виктории, после появления первой дочери Ольги. — Я, со своей стороны, нахожу это вполне естественным для матери и вижу в этом превосходный пример!» Ежедневно молодые родители своими руками купали своего первенца, маленькую дочь Ольгу: как бы не складывался их день, всегда спешили во дворец — «к ванне дочки». Когда ребёнок начал ходить, молодой отец сбивался с ног: «Возился с дочкой до изнеможения; она бегает по всем комнатам, но её нужно поддерживать за кушак как помочи». Пока дети были маленькими, они проводили основное время в покоях родителей, прежде всего в Спальной. Пребывание на первом этаже дворца, в своих комнатах, обычно означало, что дети болеют.
Полный рассказ о жизни императорской семьи в своей «квартире», как и об отделке всех комнат этого жилища, невозможен в столь краткой публикации. Апартаменты Николая Второго и Александры Фёдоровны после Октябрьской революции некоторое время функционировали в качестве так называемых «Исторических комнат», однако во второй половине 1920-х годов их отделка была в значительной степени уничтожена. Однако, несмотря на то, что, помимо Готической библиотеки и Белой столовой сохранились лишь отдельные элементы убранства, даже сегодня можно попытаться при «прогулке» по второму этажу северо-западной части дворца представить себе некоторые моменты давно ушедшей жизни.
À PROPOS
Автор этой публикации — Татьяна Львовна Пашкова, ведущий научный сотрудник Государственного Эрмитажа, она же автор книг: «Квартира» Николая II в Зимнем Дворце», «Эрмитаж. Парадные залы», «Георгиевский (Большой Тронный) зал Зимнего Дворца», «Малахитовый зал Зимнего дворца», «Дом архитектора Брюллова» (в соавторстве с А. М. Блиновым), «Эрмитаж» (в соавторстве с С. Весниным, С. Кудрявцевой).
