Завод «Вена»

В 1860-е годы эта часть Невской Заставы получила официальное название — село Михаила Архангела (вероятно, в память о деревне, бывшей здесь преж­де). На севере его граница с селом Смоленским проходила по Московской улице (ныне — Крупской), а южнее Фарфоровской улицы начиналась одно­имённая колония. Главным сооружением села была церковь Святого Михаила Архангела, по­стро­енная в 1862 году на углу Московской и Шлиссельбургского тракта (её снесли в 1932-м). Вот как охарактеризовал здешние рабочие слободы известный бытописатель Михаил Пыляев: «Местность, где теперь стоят заводы механические и другие частные, вплоть до фарфорового, представляла... пустынное пространство с разрытыми ямами, наполненными водою. Здесь некогда были кирпичные заводы; один из таких больших стоял на месте, где теперь церковь Михаила Архангела. Вся эта местность, особенно зимою в ночное время, представляла не мало опасности. По словам старожилов, здесь на дороге часто находили убитых или изувеченных, и по вечерам то и дело слышались крики: караул и спасите!» Вот эту далёкую рабочую окраину и выбрали для строительства пивного завода.

Основателем «Вены» стал человек весьма известный в финансово-промышленном мире России в царствование Александра Второго — Евгений Ламанский. Выпускник Александровского лицея, он долго служил в Министерстве государственных имуществ, затем участвовал в подготовке знаменитой реформы по отмене крепостного права (был членом редакционной комиссии для составления положения). Но вершины карьеры Ламанский достиг на ниве финансов: когда в 1860 году был учреждён Государственный банк, в чине статского советника он был назначен товарищем (заместителем) управляющего, а через семь лет — управляющим главным банком страны. Известный своими либеральными взглядами банкир успешно совмещал с государственной службой множество других дел: был членом правления Русского для внешней торговли банка, затем Волжско-Камского коммерческого банка, состоял членом Русского географического общества, много занимался благотворительностью… Но все эти должности приносили Ламанскому доход, видимо, меньше, чем требовали его запросы. Устранить дисбаланс и должен был его новый, самый прибыльный проект — пивзавод, построенный по последнему слову техники.

Дело обещало оказаться весьма прибыльным. Основатели завода были уверены, что «пивоваренное производство между другими отраслями в торговле и промышленности вообще в России уже заняло и, надо положительно ожидать, ещё больше займёт первенствующее значение в промышленности потому, что пиво начинает быть у нас в России, как и за границей, общеупотребительным напитком вместо чая, как причиняющего, по исследованию медицины, много простудных болезней, водки, как содержащей в себе много спиртуозности, и вина, как не выгодного в экономическом отношении всякому. Словом употребление пива усиливается во всех классах сословии России (так в тексте. — С. Г.) и начинает делаться необходимой потребностию большинства пьющего взрослого населения, а посему и производство его имеет и должно иметь прогресс в будущем».

Заказ на разработку проекта заводских зданий получил петербургский архитектор Фёдор Нагель — незадолго до того он закончил возведение комплекса завода «Бавария» на Петровском острове; опыт учредители сочли удачным. Нагель много строил в нашем городе — большей частью доходные дома. Постройки для «Вены» зодчий осуществил в «кирпичном стиле», характерном для многих промышленных зданий той эпохи. Согласно «Ведомости для внесения сведений о фабриках и заводах за 1878 год», на территории возвели административный корпус, варочный цех и котельную с трубой. Кроме того, имелись три деревянных здания — контора, сторожка и конюшня, к которым позже пристроили капитальный ледник для готовой продукции. Завод получил адрес — Шлиссельбургский проспект, 21—27 (сегодня — улица Бабушкина, 53—55 и улица Фарфоровская, 1).

Основатели не пожалели денег: на заводе были воплощены в жизнь новейшие достижения мировой пивоваренной промышленности. Пивовар Ф. Поарье писал в журнале «Архив русского пивоварения» в 1883 году, что завод «Вена» «может по справедливости быть назван игрушкой. Изо всех пивоваренных заводов он обладает самым лучшим устройством… Не понятно, однако, как могли в городе, где земля вообще не имеет значительной ценности, построить такой превосходный завод в такой отдаленной местности». «Вена» имела пять паровых машин общей мощностью 59 л.с. — больше (восемь машин) было только у лидера петербургского пивного рынка — «Калинкина», на прочих пивзаводах стояло по одному-два агрегата. Материал для производства закупали как у отечественных торговцев, так и за границей: ячмень использовали местный, хмель и смолу поставляли из Богемии и Баварии. Казалось бы, проект имел отличные перспективы развития, тем не менее вскоре всё пошло не так, как планировалось.

Устроители допустили серьёзный просчёт: они забыли о маркетинге. Решив, видимо, что новейшее зарубежное оборудование и «незасоренная невская вода» автоматически привлекут столичного потребителя, они установили на своё пиво высокую цену — выше, чем у большинства конкурентов. Однако столичный пивной рынок к этому времени уже был поделён между «гигантами», производившими в огромных количествах «бюджетное» пиво для «простой» публики («Калинкиным», «Баварией», «Калашниковым»), и заводом «Иван Дурдин», поставлявшим пиво класса «премиум» богатым клиентам. Непродуманная стратегия продвижения на рынок сказалась сразу: сбыт пива шёл туго. А затем «Вену» постигла страшная не­удача, имевшая самые фатальные последствия… Впоследствии руководство завода назовёт произошедшее случайностью. У нас нет оснований усомниться в этом, однако предположение о возможной диверсии конкурентов напрашивается само собой. Так или иначе, но в 1878 году «от невнимания к делу» некоего пивовара на заводе произошёл масштабный технологичес­кий сбой — «плохой вывар пива».

Естественно было бы списать эту партию пива как производственный брак, после чего уничтожить её без огласки, но «менеджмент» «Вены» вновь сделал непростительную ошибку. Лишь часть (40 тысяч вёдер) вылили, а остальное (объём не указан, но он явно сопоставим с вылитым) продали торговцам «сравнительно недорого». Руководители завода хотели минимизировать ущерб, а потеряли неизмеримо большее — доброе имя фирмы. «Дурное качество» этой партии пива (признанное позднее заводским правлением) стало общеизвестным в городе, и «вследствие злобы торговцев» именно такой начали считать всю продукцию завода. Отныне сбыт в столице был затруднён, удавалось продать не более половины производимого объёма, да и его нужно было, говоря современным языком, буквально «втюхивать» перекупщикам, умасливая их (себе в убыток) огромными скидками. Но ничего не помогало: репутация «Вены» в Петербурге была безнадёжно испорчена.

Тогда руководство завода решило сделать ставку на сбыт в Москве и провинции. В Волжско-Камском банке был получен кредит, на эти средства в 1881 году проложили железнодорожную ветку до ближайшей станции Сортировочная и приобрели в Москве крупный склад. Вскоре в Москве пиво «нашло большой сбыт, заняло почтенное место». На редкость вовремя подоспела и серебряная медаль, полученная на выставке в Москве в 1882 году, — её вручили «Вене» «за хорошее качество пива при значительном развитии производства». Но оставалась нерешённой проблема: торговать с провинцией приходилось большей частью в кредит под векселя и по льготным ценам, а это не столь выгодно, к тому же всегда был риск неуплаты долга. Огромный ущерб фирме принесла и новая попытка наладить сбыт пива в Петербурге, организовав сеть лавок. В итоге сложилась поразительная ситуация: при значительном росте фактического производства пива (с 222,5 тысячи вёдер в 1876 году до 586,5 тысячи в 1881-м) завод не только не дал прибыли, но понёс огромные убытки — 317 тысяч рублей!

Главная беда «Вены» заключалась в постоянной нехватке оборотного капитала для текущего производства. Любая проволочка с платежом какого-нибудь, скажем, тульского торговца ставила под удар всю последующую кредитную цепочку. Ситуацию не исправили ни увеличение основного капитала с 1 до 1,5 миллиона рублей, ни операция по выпуску облигаций под заводское имущество. Чтобы закрыть финансовый год, правлению приходилось раз за разом прибегать к новым кредитам в дружественном банке, но в 1882 году это стало невозможным: Ламанский ушел в отставку с поста управляющего Госбанком. Его неформальное влияние в финансовых кругах, надо думать, резко упало, и банки (включая Волжско-Камский) перестали предоставлять «Вене» кредиты «вследствие дурных разглашений о шаткости дел» завода. В лучшем случае допускалась лишь отсрочка прежних платежей. Более того, материалы для изготовления пива (солод и ячмень) приходилось теперь покупать по завышенным ценам — из-за «малого доверия Обществу» со стороны столичных торговцев.

В этой критической ситуации правление общества «Вена» созвало в мае 1884 года чрезвычайное собрание акционеров (все его обстоятельства стали известны из доклада правления). Руководители завода обратились к собранию: «Бросать дело на произвол страдания по пути к ликвидации, не приходя к нему с самопо­мощью, когда оно обещает встать твёрдо и приносить в будущем пользу, будет со стороны гг. акционеров самобичевание». Меры, предложенные правлением — сокращение акционерного капитала вдвое (с 1,5 миллиона до 750 тысяч рублей) и новый выпуск акций, — были утверждены, но лишь отодвинули крах.

Три капители колонн в зале разливочного цеха завода «Вена». Фотографии Юрия Молодковца

Но память о ней в народе жила: когда в 1922 году завод восстановили под безликим названием «Гос. пивов. завод № 1», на этикетках обязательно писали «бывш. Вена». А потом историческое название вернули и официально. В 1971 году «Вену» вновь, как и 82 года назад, поглотил преемник «Калинкина» — она вошла в состав Производственного объединения имени Степана Разина. На этот раз, правда, её закрывать не стали.

Свободу «Вене» принесла перестройка: в 1986 году завод стал, как и прежде, акционерным общест­вом. Владельцы контрольного пакета акций менялись часто. В 1994-м «Вену» приобрёл финский концерн Sinebrychoff, который в 1999 году был поглощен (вместе с петербургской «Веной») датским пивным гигантом Carlsberg. В 2001 году основным акционером «Вены» стало скандинавское объединение Baltic Beverages Holding (ВВН). В том же 2001 году «Вена» стала памятником: комплекс ее зданий КГИОП включил в «Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность». Правда, через пять лет чиновники решили, что поторопились, и вычеркнули варочный цех и трубу котельной из списка, после чего статус памятника остался только у административного корпуса (Фарфоровская улица, 1, корпус 1). К этому времени других исторических построек на территории завода уже не осталось: к 2004 году закончилась его масштабная модернизация, стоившая инвесторам 20 миллионов долларов. Теперь «Вена» стала одним из самых современных и высокотехнологичных предприятий пивоваренной отрасли России. Производительность завода существенно увеличилась, а вдоль улиц Бабушкина и Фарфоровской на месте исторических кирпичных зданий появились чистенькие, но безликие параллелепипеды новых построек.

От редакции

Как известно, в XXI столетии в России кардинально изменилась государственная политика в отношении производителей пива.

Ужесточилось алкогольное и рекламное законодательство, раз за разом поднимался акциз. Это привело к росту цены на пиво и общему падению продаж, средняя загрузка мощностей в отрасли резко снизилась. Усилившееся давление государства заставило пивоваров оптимизировать производства, повышать их эффективность. В числе прочих мер пришлось пойти путём слияний и объединений. «Вена» была объединена с челябинским пивзаводом «Золотой Урал», рождённой в Санкт-Петербурге «Балтикой», красноярской компанией «Пикра» и ярославским «Ярпивом». В итоге доминирующим стал пусть иной, более мощный и современный, но тоже петербургский бренд — с 2007 года целая группа предприятий выступает под эгидой открытого акционерного общества «Пивоваренная компания "Балтика“».

Ещё несколько лет на бывшей «Вене» продолжали варить пиво, но затем, подчиняясь экономической необходимости, пивное производство здесь всё-таки остановили.

Редакция Журнала Учёта Вечных Ценностей убедилась, что люди в пивоварении работают сентиментальные: о вынужденных рокировках в своей отрасли они говорят с не меньшей болью, чем виноделы в перестроечные времена — о вырубке виноградников. Впрочем, знаменитые марки и сорта пенного напитка преданные пивоварению специалисты всё-таки спасают, выпуская на других заводах. Стараются сохранить и здания, являющиеся памятниками истории отрасли и пивоваренной культуры. Корпуса «Вены» используются нынче в качестве складских и офисных помещений.

Автор материала приносит искреннюю благодарность петербургскому исследователю и пивовару К. Юрунину за возможность ознакомиться с документами сайта http://www.beercult.ru, который посвящён культуре пивопития, использованными при подготовке этой статьи.

Литература:

Шарымов А. М. Пре­дыстория Санкт-Петербурга. 1703 год. Книга исследований. СПб., 2004.

Пыляев М. И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга. СПб., 1889.

Три века Санкт-Петербурга. Энцикло­педия в 3-х тт. СПб., 2003. Т. II. Кн. 1.