Но даже сегодня среди объявлений о продаже недвижимости можно встретить и такое: «Продам квартиру в г. СПб, Каменноостровский пр., 44. Дом бухарского эмира, 1913 г., 2 балкона, общ. пл. 430 кв. м, жилая — 350 кв. м, сохранен дубовый кабинет, колонны, холл — красное дерево».
Купившего эту квартиру можно поздравить: он теперь будет жить в одном из самых загадочных зданий города и, возможно, откроет тайну подземного хода, который, как утверждает легенда, связывает этот дом с Соборной мечетью на Кронверкском проспекте.
Эмир Бухарский был человеком благодарным. Вскоре после того, как польский татарин архитектор Степан Самойлович Кричинский, участвовавший, кстати, и в проектировании мечети, представил заказчику проект величественного доходного дома на Каменноостровском проспекте, мундир зодчего был украшен орденом Благородной Бухары — впечатляющего размера звездой, усыпанной бриллиантами и рубинами. Впрочем, награда была вполне заслуженной. Высокое величественное здание в духе палладианской архитектуры с большим внутренним двором, отделенным от проспекта аркой, украшала огромная остекленная галерея на втором этаже, сооружение которой по тем временам требовало весьма высокой инженерной квалификации.
Вскоре С. Кричинский, создавший такие известные памятники архитектуры, как комплекс Федоровского городка и сам Федоровский собор в Царском Селе, дворец Е. Воронцовой-Дашковой в Шуваловском парке, особняк П. Щербова в Гатчине и многие другие, тоже поселился в доме на Каменно-островском, № 44, в квартире № 4. А вот сам восточный владыка никогда здесь не жил: он скончался еще до окончания строительства, в декабре 1910 года. Однако эмир Бухарский Сеид-Абдула-Ахад-Богодур-хан оставил своеобразный след в истории Петербурга, и многие государственные деятели тех лет отзывались о нем весьма лестно.
В молодости Сеид-Абдула-Ахад увлекался верховой ездой и слыл одним из лучших наездников эмирата. Его любимыми занятиями были укрощение жеребцов, соколиная охота и верховая игра кок-бу-ри (козлодрание). Однако в 1882 году он серьезно заболел (у него была ришта в ноге), и занятия спортом пришлось оставить. «Болезнь ноги» обострялась обычно в конце зимы, пока в 1892 году ему не оказали помощь русские врачи.
Вступив на престол Бухарского эмирата в 1885 году, Сеид-Абдула-Ахад отменил пытки и ограничил смертные казни, запретив наиболее жестокие — например, когда осужденного сбрасывали с самого высокого в Бухаре минарета Калян. При нем в эмирате стала развиваться промышленная добыча меди, железа, золота, были проложены железные дороги и телеграфные линии, развивалась торговля. Сам эмир активно участвовал в торговле каракулем. По некоторым данным, на личных его счетах в российском Государственном банке хранилось около 27 миллионов рублей золотом и еще около 7 миллионов — в частных коммерческих банках России.
Эмир Бухарский был отмечен званием генерал-адъютанта, являлся генералом от кавалерии русской службы, наказным атаманом Терских казачьих войск, шефом 5-го Оренбургского казачьего полка. Он носил титул «высочество» и был награжден практически всеми русскими орденами вплоть до высшего императорского ордена Святого Андрея Первозванного с цепью.
Эмир ценил знаки внимания и не раз хлопотал о награждении преданных ему людей. Как вспоминал военный министр Александр Редигер, во время очередного визита эмира в Петербург в ноябре 1907 года он вел беседу через переводчика, а когда аудиенция закончилась, отвел министра в сторонку и на хорошем русском языке попросил наградить двух сопровождавших его офицеров. Просьбы эмира, как правило, немедленно удовлетворялись, так как сам гость обычно бывал необычайно щедр на дары. В тот раз, например, привез в подарок российскому государю множество украшений и предметов утвари с бриллиантами и алмазами, ковров, тканей и каракуля почти на 800 тысяч рублей. А в следующий свой приезд, в декабре 1909 года, владыка Бухары испросил разрешения Николая Второго купить в столице империи участок, чтобы подарить «здешним мусульманам». Получив согласие, выложил за землю 312 тысяч, а потом пожертвовал полмиллиона на строительство Соборной мечети. Да еще организовал сбор средств среди бухарских купцов, собрав более 200 тысяч рублей.
Если вы откроете исторические кованые двери парадной в доме эмира Бухарского с правой стороны, вас тут же остановит вооруженный охранник, на которого не действуют никакие уговоры. Однако если повезет, за время короткого препирательства с ним вы сможете увидеть роскошную лестницу с перилами из каррарского мрамора и белыми скульптурами в нише на лестничной площадке. А вот с левой стороны пока по-прежнему коммуналки. Здесь, правда, и лестница проще: широкие деревянные перила во многих местах заменяют подпорки из досок, кругом грязь и неприличные надписи. Однако мягкая охровая окраска стен и изображенные на них античные вазы с розами сохранились — странно, что за годы советской власти никому не пришло в голову их закрасить.
Закладка мечети состоялась 3 февраля 1910 года и была приурочена к 25-летию восшествия эмира на бухарский престол. Государственными делами интересы его не исчерпывались. Он серьезно увлекался поэзией, был не только знатоком изящной словесности, но и автором «Дивана» собственных стихотворений. Стихи эмир писал под псевдонимом Оджиз (слабый, беспомощный).
Что же касается богатого дома на Каменноостровском, похожего на итальянское палаццо, то он недолго приносил доход казне Бухарского эмирата. После Октябрьской революции сюда вселились «руководящие товарищи». Так, апартаменты Кричинского, как рассказывают местные старожилы, одно время занимал капитан революционной «Авроры». Однако постепенно большинство квартир превращалось в громадные коммуналки. Сегодня в доме эмира словно спрессовано время. По этому адресу расположены зал игровых автоматов «Джек-пот», женская консультация и паспортный стол. С коммуналками соседствуют роскошные апартаменты «новых русских», которых (апартаментов) становится все больше. Судя по современным окнам со стеклопакетами, за которыми с улицы видны полутораметровые богатые хрустальные люстры, собственники этих квартир — люди серьезные, деловые, которые не любят лишних упоминаний о себе и своей собственности. Впрочем, здесь живут также известные персоны, деятели культуры, они тоже обычно просят журналистов не называть их адреса, хотя и по другой причине — чтобы не донимали поклонники. Обитатели здешних коммуналок, наоборот, с гордостью говорят, что живут в доме эмира Бухарского. Но коммуналки постепенно расселяются, и в ближайшем будущем, по-видимому, этот дом станет одним из самых престижных в Петербурге.
Капитель полуколонны фасада дома эмира Бухарского (между окон зимнего сада). Фотография Юрия Молодковца. 
Эмир Бухарский.
Фотография Сергея Прокудина-Горского.
