Как свидетельствует «надпись» на обороте, данная пуговица была изготовлена на пуговичной фабрике. В 1890 году это предприятие, основанное в Петербурге в 1816 году, перешло к купцу второй гильдии, потомственному почётному гражданину, мануфактур-советнику Фридриху Карловичу Гутхейлю. Торговый дом и фабричный корпус для производства пуговиц был зарегистрирован под наименованием «Бух бр. — фабрика и торговля металлическими пуговицами». Из множества заказанных когда-то пуговиц с гербовым изображением графского рода Шереметевых сохранилась одна. Она являлась принадлежностью ливрейного фрака и была нашита на форменную одежду дворецкого.
Кто же такой дворецкий? Чем он занимался на графской службе? Какое место занимал среди прочих служителей?
Общее количество служащих, участвовавших в работе хозяйства усадьбы графов Шереметевых в 1860-е годы, составляло 40–50 человек. Цифра менялась в зависимости от принятия на работу сезонных рабочих.
Весь этот немалый персонал усадьбы содержался на средства графов Шереметевых. В обязательном порядке все служители получали казённую одежду — ливрею. Это была форменная одежда особого покроя и определённого цвета.
В одной из инструкций, составленной с согласования графа для ответственных лиц (1835–1836 годы), было записано: «При наступлении в нынешнем году времени к сделанию служителям по положению зимнего платья, приступить к деланию оного, наблюдая чтобы было лучшей доброты, согласно с пробами, и сделано без замедления».
Известно, что граф Дмитрий Николаевич Шереметев, владелец усадьбы в середине XIX века, ежегодно выдавал деньги «на платье», например, истопникам — по 34 рубля [1].На этот гонорар служители либо самостоятельно обновляли свои форменные мундиры, либо по приказу графа производился заказ соответствующей одежды.
Усадебное хозяйство между набережной реки Фонтанки и Литейной улицей было довольно обширным. Помимо Фонтанного дома с церковью, образной, ризницей, библиотекой, кладовыми и так далее, здесь находились флигели, оформлявшие парадный двор и северную границу усадьбы, а также сад, «каретные и пожарные сараи, манеж, сеновал, конюшня и квартиры под конюшней, квасная (погреба), кухня и прачечная». Значительный штат служителей обширного хозяйства усадьбы был строго организован в иерархическую пирамиду. Деятельность каждого была чётко регламентирована. Все документы — инструкции, правила поведения, должностные рекомендации — составлялись от имени графа.
На вершине пирамиды управления находился посредник между графом и обслуживающим персоналом. В разное время эта должность называлась по-разному: управитель (1835 год), дворецкий (1847 год), заведующий Фонтанным домом (1860-е года). В своих действиях человек, исполнявший эту должность, руководствовался распоряжениями графа и управляющего петербургской конторы, а также рапортовал и отчитывался перед ними.
Дворецкому подчинялись лакеи, певчие, помощник учителя пения, официанты, смотрители малолетних певчих, помощник архитекторский, а также повара, дозорные, истопники, ламповщик, сторожа, подлекарь, служители при больнице, конюхи и другие.
Главная обязанность дворецкого заключалась «в неослабном надзоре за совершенным порядком по всему дому и за ценностью господской собственности»; он руководил рабочими по чистке печных труб и разводил караульных. Заведующий заблаговременно составлял сметы «на заготовление на годовую пропорцию дров, сена, соломы, овса, свеч, масла, квасной провизии, на покройку служителям платья, покупки белья, холста и прочего».
Слаженная работа всего усадебного хозяйства зависела от своевременного снабжения служащих инвентарём — мётел, лопат и другого — и годовых закупок угля, дров, сена, соломы, овса, свеч, масла и тому подобного. Контроль за неиссякаемостью этих запасов осуществлял дворецкий. Он также решал административные вопросы о своевременном обмене паспортов «живущих в доме служителей», исполнял распоряжения полиции, заботился об экономии средств по содержанию усадьбы. Последняя обязанность заведующего домом требовала неусыпного каждодневного контроля за работой подчинённых: «чтобы дрова не сгорали без пользы … плиты и печи затоплять не ранее семи часов утра и гасить в пятом часу дня», «чтобы не было зажжённых ламп сверх сделанного назначения» [2], «чтобы от небрежности строения на территории усадьбы не смогли происходить в ветхость и чрез то увеличивать расходы при поправках и переделках» [3]. До наступления весны дворецкий вместе с архитектором осматривал все здания усадьбы и квартиры и составлял сметы на необходимые работы.
Однако не только хозяйственные заботы были возложены на дворецкого. Ему приходилось контролировать нормы поведения служащих: «чтобы прачки жили скромно — гостей к себе не принимали и бранных слов не произносили» [4]; «чтобы ни у кого из холостых не было картёжных игр, пьянства, шуму, драки, неблагопристойностей, не курили бы табаку и не оставляли бы у себя ночевать женский пол»; «чтобы все служащие одевались прилично без франтовства и не носили бы очень длинных волос» [5].
Можно сказать, что дворецкий, согласно возложенным на него обязанностям и вручённым полномочиям, являлся организатором, руководителем и контролёром внутренней жизни усадьбы. При этом, имея в подчинении всех служителей, дворецкий был не вправе злоупотреблять своей властью. В инструкциях от имени графа подчёркивалось, что дворецкий «должен иметь обходительное и вежливое обращение со всеми, кто отнесётся к нему с какой-либо надобностью по должности и с посторонними, если кто к нему отнесётся о какой-либо потребности». При всей полноте полномочий дворецкий не имел права самостоятельно принимать решения о наказаниях служащих за проступки. Без приказания управляющего дворецкому запрещалось отдавать людей «в дворовую работу» и посылать в полицию для телесного наказания.
Дворецкий как глава всей прислуги и доверенное лицо графа по всем хозяйственным делам дома должен был заметно выделяться среди остальных служителей. Он носил фрак с лакейскими пуговицами, либо ливрею, расшитую галунами, с эполетами и аксельбантами [6, с. 179].
Так, всего лишь маленькая пуговица смогла вместить в себя ёмкую историческую информацию и рассказать о бытовой жизни одной усадебной территории в центре Санкт-Петербурга.
Литература и источники:
Российский государственный архив (РГИА). Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1059. Л. 42, 46.
РГИА. Оп. 12. Д. 193. Л. 5, 7 об.
РГИА. Д. 137. Л. 2.
РГИА. Д. 193. Л. 9 об.
РГИА. Оп. 3. Д. 309. Л. 8 об.
Ривош Я. Н. Время и вещи. Очерки по истории материальной культуры в России начала XX в. М., 1990.
À PROPOS
Ольга Ходякова — кандидат исторических наук, заведующая сектором хранения в Шереметевском дворце Санкт-Петербургского государственного музея театрального и музыкального искусства.
