Если, гуляя по Литейному, вы заглянете под тройную арку дома № 46, то увидите необычный сад. Вернее — сразу два изящных садика, расположенные один за другим. Лет тридцать-сорок назад молодёжь звала это место «Сен-Жерменом», а близкий к нынешнему облик оно обрело лет сто назад. Однако началась история сада задолго до этого.
В первой половине XVIII века здесь квартировал Преображенский полк. К концу столетия земельные участки вдоль Литейного между Итальянской и будущей Бассейной улицами (ныне Жуковского и Некрасова) оказались в частных руках. Все они отличались небольшой «глубиной» — не более 50 сажен от проспекта в глубь квартала. Интересующий нас дом имел тогда № 229 в Литейной части. В дальнейшем нумерация здесь не раз менялась, но разбивка участков по главному фасаду осталась неизменной, лишь дом на углу Итальянской был поделён на два участка.
Первоначальным владельцем дома № 229, по некоторым сведениям, являлся знаменитый граф Бурхард Христофор Миних. Подтверждений этому пока не обнаружено. Зато доподлинно известны все владельцы участков на этом отрезке Литейного в конце XVIII века. Участок будущего сада и дома № 46 принадлежал генерал-аудитор-лейтенантше Хлебниковой.
Не позднее 1798 года ко всем этим домам вглубь от Литейного добавляли участки от малозастроенной территории Преображенского полка. В результате чего на территории трёх участков (дома № 44, 46, 48) сложилась необычная система двойных дворов. Но два отдельных садика получились в результате только в доме № 46.
Итак, первыми достоверными владельцами участка были господа Хлебниковы. Глава семейства Пётр Кириллович — один из выдающихся людей XVIII столетия. Будучи генерал-аудитором, то есть чиновником военно-судебного ведомства, он являлся и страстным библиофилом. Собирал рукописи, книги, газеты, журналы, «летучие листки» с речами, письма, приглашения и тому подобное. В результате он и его потомки сформировали самую полную в России коллекцию газет и журналов XVIII века. Известно, что при Хлебниковых в доме была устроена одноэтажная кирпичная оранжерея с бельведером в центре. Вообще, устройство оранжерей вошло тогда в моду. Были оранжереи в расположенных рядом Итальянском, Шереметевском садах и в соседнем доме № 48 у обер-полицмейстера Ф. Эртеля.
В 1797—1798 годах дом № 46 отходит в казну. Здесь сначала располагается Государственный вспомогательный банк, а с декабря 1801 года — Юнкерский институт при Сенате. В 1804 году к институту добавляется Комиссия составления законов, а сам институт на следующий год закрывают. Следует заметить, что возглавивший комиссию Густав Розенкампф после опалы М. Сперанского был не столько прилежен к составлению законов, сколько к садовому делу. В 1817 году ему удалось выхлопотать весь сад в своё распоряжение. Выселив чиновников, разместившихся в оранжерее, Розенкампф восстановил её в прежнем качестве.
Затем Михаил Сперанский вернулся, и в доме № 46 под руководством его и графа Д. Блудова выросли такие яркие плоды отечественной культуры, как «Полное собрание законов Российской Империи» и «Свод законов Российской Империи». Заодно здесь в 1828 году по инициативе М. Сперанского была открыта юридическая школа для «закона применителей», своеобразный «садок судей» Вместе с тем все планы первой половины XIX века фиксируют наличие садовой растительности во дворе дома № 46 и дома № 44.
Следующий период истории дома с садом связан с именем архитектора Александра Пеля, не без выгоды обменявшего в 1859 году соседний дом № 44 на здание Второго Отделения, как тогда назывался дом № 46. Статский, а потом и тайный советник, академик архитектуры, гласный Городской думы Александр Христофорович Пель за свою долгую жизнь построил в Петербурге огромное количество зданий. Он сыграл важнейшую роль в формировании массовой застройки города.
Именно при А. Пеле в доме № 46 была проведена реконструкция, перестроена оранжерея, а в 1870-х годах появились двухэтажные жилые пристройки. На их месте, но уже в начале XX века, был построен особняк. Сам А. Пель здесь, правда, не жил — в 1891 году дом на Литейном, № 46, перешёл к его сыну — действительному статскому советнику, юрисконсульту Министерства юстиции Феликсу фон Пелю.
Садовая часть двора, конечно, имела зелёные насаждения, но рядом с ними располагались и хозяйственные постройки. К 1893 году в доме Пеля размещалось не менее 13 разных заведений. В их числе красильный, табачный, перчаточный, обойно-чемоданный магазины, скорняжная и портняжная мастерские. Большей частью они находились во дворе, который вряд ли в это время отличался особенным уютом. В центре двора, однако, находилась небольшая теплица, возведённая в 1891 году.
В 1905 году участок с постройками был продан статскому советнику Фёдору фон Крузе. Началось самое блестящее время в истории сада. Новый владелец начал перестройку здания в расчёте на предстоящую его продажу Павлу Гукасову. Это был один из богатейших людей России, нефтепромышленник, конкурент Ротшильдов и Нобелей. В 1906 году П. Гукасов назначается членом Государственного Совета, переезжает в Петербург и в 1908-м приобретает этот дом на имя своей жены Евгении Самуиловны, а управляющим делает сына Эдуарда. Ещё год Гукасовы живут на Кирочной, вероятно, дожидаясь окончания строительных работ, а в 1909-м переселяются на Литейный.
За семь лет и дом, и сад подверглись самой основательной реконструкции со времён А. Пеля. Первоначально военным инженером Ильёй Муромцевым были перестроены флигели, сохранявшиеся ещё с XVIII века в правой задней части двора. Затем левый дальний флигель превратился в особняк, фасад которого был стилизован под петербургскую архитектуру начала XIX столетия. Под окнами особняка, прячущегося в глубине двора, разбили садик. С трёх сторон его окружала ажурная ограда, а со стороны дворовой части — мощная литая решётка, стилизованная под знаменитую ограду Летнего сада. В центре садика располагался красивый павильон.
Вопрос об авторе или авторах этого маленького ансамбля до конца не решён. П. Платонов полагает, что таковыми могли быть представители семейства Бенуа — Леонтий Николаевич и Юлий Юльевич. Во всяком случае, связь создателей этой «действующей модели» усадьбы начала XIX века с кругом деятелей «Мира искусства» несомненна. Об этом же свидетельствует и украшающий особняк плафон работы художника школы Виктора Борисова-Мусатова.
Несколько позже перестроили и переднюю часть двора. По заказу владельцев архитектор Александр Хренов создал на месте флигелей два мощных пятиэтажных корпуса. В их оформлении он использовал элементы архитектуры и декора эпохи Возрождения. В том же стиле был оформлен и внутренний фасад дома Пеля. Одновременно или чуть раньше устроили трёхарочный вход во двор, а между двумя новыми корпусами разбили сад, ныне прямоугольной формы, но первоначально — овальный, с фонтаном в центре. В обнесённом кованой оградкой саду росли ивы. Поэтому на плитке, которой выстлан вход во двор, можно заметить стилизованные изображения ивовых листочков.
Всё здесь было объёдинено в продуманную композицию. Не случайны и три майоликовых горельефа в медальонах на фасаде дома А. Пеля, выполненных в мастерской Петра Ваулина. Они изображают Минерву в античном шлеме и двух персонажей эпохи Возрождения: Джулиано Медичи и Бартоло Колони. Ту же игру в древность продолжают надписи по латыни: «PRO-PRIA DOMUS OPTIMA» и «DIES DIEM DOCET», а на дворовом фасаде дома дата — «ANNO MCMXII», что означает «в год 1912-й». Вероятно, это время полного завершения работ зодчим Александром Хреновым.
Весь ансамбль представляет собой сложный трёхчастный мир: сперва двор эпохи Возрождения — высшего взлёта европейской культуры, за ним — усадьба «дней Александровых прекрасного начала», а с южной стороны — небольшая хозяйственная зона со скромным флигелем. И всё это огромное сложно организованное дворовое пространство легко можно было запереть на ключ, изолировав от внешнего мира. Здесь сложился своеобразный микрокосм, архитектурное детище Серебряного века.
Жильцы микрокосма принадлежали к столичной элите. Так, во флигеле снимал квартиру сенатор, член Государственного Совета Николай Таганцев. А его соседом был стат-секретарь Госсовета князь Владимир Лыщинский. Молодые жильцы дома могли себе позволить особые забавы. К примеру, Гукасов-младший и его товарищ В. Липский умудрились как-то зимой 1914/1915 годов взгромоздить в саду над фонтаном ледяную скульптуру Георгия Победоносца в восемь метров высотой!
Однако вскоре жизнь микрокосма была нарушена. После революции 1917 года Гукасовы эмигрировали, квартирантов одних уплотнили, других расстреляли, элита разбежалась, сменившись жильцами коммунальных квартир. В дом вселяются многочисленные ведомства. Особняк занимает Мария Андреева, комиссар театров и зрелищ Наркомпроса Северной коммуны. По этому же адресу находился Правбум – управление бумажными фабриками Северо-Запада.
Позже в особняке обосновалась Школа актёрского мастерства, за ней Институт сценических искусств, а с 1931 года садиком на Литейном стали любоваться разместившиеся здесь «парттысячники» – выдвиженцы, направляемые для укрепления ленинградского студенчества. Уже в 1960—1970-е сюда любили заглядывать нетрезвые «сайгоновцы» — поэты, художники и сочувствующие им граждане — выкурить сигаретку-другую, раздавить бутылочку бормотухи. Они дали этому дворику сразу несколько названий: «Сен-Жермен», «Пале-Руайаль», «Бельведер».
À PROPOS Истории этого дома посвящено несколько научных исследований наиболее полное и точное из которых опубликовано Павлом Платоновым.
