• Текст: Валерий Столов
  • N 51/65

Канонерский остров

Совсем неподалёку от центра Петербурга есть место, о котором большинство жителей города даже не подозревают.

Канонерский остров

Здесь можно ощутить себя в Ленинграде 1980-х годов, увидеть на расстоянии буквально вытянутой руки проходящие океанские корабли и долго идти по настоящей лесной тропинке, петляющей среди полян и рощиц и обрывающейся прямо посреди Финского залива.

Называется это место Канонерский остров, а проехать на него можно по километровому тоннелю, прорытому лишь три десятилетия назад. До этого сюда вёл только водный путь.

Первое название острова — Кошачий (или, по-фински, Киссасаари). В мае 1703 года вблизи него Пётр Первый с Александром Меншиковым захватили два шведских военных корабля, положив таким образом начало регулярному русскому флоту. А Кошачий остров вскоре стал называться Батарейным, ибо на нём находилась артиллерийская батарея, защищающая вход в Неву. Впоследствии, по мере того как береговые укрепления, защищающие Петербург с моря, переместились в Кронштадт, остров стал использоваться как полигон, где проходили обучение артиллеристы. Их называли тогда канонирами на французский манер, а сам остров в их честь получил своё нынешнее название. Тогда же, судя по всему, на Канонерке появилось и постоянное население. Причём к их числу относился и не кто иной, как прототип пушкинского Евгения из «Медного всадника», лишившийся рассудка после страшного наводнения осени 1824 года. Запись об этом сохранилась в городских хрониках:

каноностров
Современный вид Канонерского острова. Фотография Григория Соколинского

«Капитан Луковкин, имевший домик на Канонерском острову, 7-го числа отправился в Адмиралтейскую сторону за покупками к именинам (он — Михайло), оставя дома жену, сына-офицера, накануне из полка приехавшего, трёх дочерей и человек трёх людей; был там остановлен водою до утра 8-го числа, потому что перевоз не учредился; дома своего не нашёл и места не узнал, а отыскал дом на Гутуевом острову и в нём жену в объятиях детей мёртвыми, людей также — бедный добрый Луковкин потерял разум».

Большие перемены в жизни Канонерского острова наступили в последней четверти XIX века, и связаны они с личностью Николая Ивановича Путилова. Он родился в бедной дворянской семье в Новгородской губернии в 1816 году. Рано осиротевший, в десятилетнем возрасте был принят на казённый счёт в Морской кадетский корпус, а оттуда в Морской корпус, который окончил в 1837 году мичманом. Через несколько лет по состоянию здоровья он оставил военно-морскую службу, став чиновником по особым поручениям при директоре кораблестроительного департамента.

И именно на этой должности он впервые зарекомендовал себя как человек, могущий самостоятельно решать сложнейшие управленческие задачи. Шла Крымская война. В 1854 году в Финском заливе появилась объединённая англо-французская эскадра. Император Николай Первый из своего дворца в Петергофе мог наблюдать за её манёврами. Над кораблями поднимались столбы чёрного дыма: большинство из них, помимо парусов, были оснащены паровыми машинами, позволяющими свободно маневрировать, несмотря на направление и силу ветра.


À PROPOS

Валерий Борисович Столов — историк, педагог, директор частной общеобразовательной школы.


В этой ситуации русский, преимущественно парусный, флот не мог им противостоять. Император поручает своему сыну, великому князю Михаилу Николаевичу, возглавлявшему Морское министерство, срочно (к весне будущего 1855 года) построить флотилию небольших паровых кораблей, способных в условиях мелководья противостоять вражескому флоту. А тот в свою очередь обращается к чиновнику по особым поручениям Н. И. Путилову.

каноностров
Современный вид Канонерского острова. Фотография Григория Соколинского

Задача казалась практически невыполнимой. Немногочисленные русские паровые корабли были оснащены машинами, закупленными за границей. В России не было ни оборудования, ни опыта, ни квалифицированных кадров, способных за несколько месяцев обеспечить изготовление этой сложнейшей по тем временам продукции. И тем не менее Путилов справился с порученным ему делом! Для этого он применил метод, как бы мы сейчас сказали, сетевого строительства. Он не стал искать крупные предприятия, способные выполнить заказ целиком, ибо таких всё равно не было. Вместо этого он разделил его на множество мелких операций, которые и распределил между множеством мелких заводов и мастерских, устраиваемых, где только можно (вплоть до чердаков зданий). А проблема нехватки специалистов была им решена кардинально: из города Ржева привезли оставшихся без работы (из-за прекратившегося по причине войны экспорта пряжи) прядильщиков, которых назначили быть литейщиками, слесарями, токарями, котельщиками. Получившихся таким образом рабочих (или, как тогда их называли в России, мастеровых) распределили на небольшие артели, в каждую из которых дали по одному опытному мастеровому, — и работа закипела! А уже в мае 1855 года в Кронштадте стояли 32 паровые канонерские лодки, вооружённые одним орудием крупного калибра и несколькими — малого. И союзный флот, вновь появившийся вблизи Кронштадта с началом навигации, вскоре столкнулся с их, казалось бы, мелкими, но такими болезненными «укусами», заставившими полностью отказаться от попыток прорваться к столице империи. Как признавал впоследствии французский адмирал Пэно, «паровые канонерки, столь невозможно быстро построенные русскими, совершенно изменили наше положение».

А Николай Иванович ещё целый год руководил постройкой новых паровых военных судов, включая и более крупные — корветы. После окончания войны они составили основу нового русского флота. Причём, когда работа была закончена, Путилов вернул в казну оставшиеся неиспользованными средства — случай совершенно неслыханный! За свою работу он был удостоен высочайшей милости со стороны уже нового императора — Александра Второго. Бывшего мичмана наградили орденом, произвели в надворные советники и назначили старшим чиновником особых поручений кораблестроительного департамента.

Но он предпочитает открывающейся карьере другое поприще — предпринимательское и вскоре увольняется со службы. Вовремя оценив значение наступающего века железа и стали, он на полученные кредиты строит заводы на финских озёрах (ведь основным двигателем в тогдашней промышленности по-прежнему служило водяное колесо), которые выплавляют из местных руд по 200 тысяч пудов железа в год, позволяя снять зависимость от его импорта, так дорого обошедшегося России в недавней войне. А потребность в металле была колоссальной. Ведь с появлением разрывных снарядов строительство военных кораблей из дерева потеряло всяческий смысл и повсеместно стало переводиться на железо. Да и железо для этого требовалось особо прочное, закалённое — сталь, которая поначалу тоже завозилась в Россию только из-за границы. Лучшей тогда считалась сталь, выплавляемая в Пруссии на заводах Альфреда Круппа. Но вскоре Путилов узнаёт, что на Уральских заводах некий полковник Обухов научился лить сталь, не уступающую крупповской. Он тут же привлекает его к сотрудничеству и, заняв пустующий участок земли на невском берегу, строит там завод, который стал известен как Обуховский сталелитейный. И тут же приобретает ещё один, за Нарвской заставой. На нём он собирается изготовлять продукцию, спрос на которую в это время был чрезвычайно велик, — железнодорожные рельсы. Они также завозились из-за границы — из Бельгии и Англии. Но сильные морозы, разразившиеся в России зимой 1868 года, привели к тому, что рельсы, не выдержав температурных деформаций, лопались. И тогда Путилов придумывает технологию приваривания к железной подошве английского рельса головку из твёрдой отечественной стали. Можно сказать, что, подобно лесковскому Левше, он подковал англицкий рельс. Продукция нового завода, который по имени владельца стал называться Путиловским, пошла, что называется, нарасхват.

каноностров
Современный вид Канонерского острова. Фотография Григория Соколинского

Но Путилову неинтересно заниматься уже раскрученным делом. Запустив его и отладив, он всё время ищет что-то новое, что находилось бы на самом переднем крае современной техники. И уже в следующем, 1869 году он принял участие в эпопее, названной тогдашним военным министром Д. А. Милютиным «ружейной драмой». Бурный прогресс огнестрельного оружия, начавшийся после Крымской войны, привёл к тому, что каждые несколько лет начиналось производство принципиально нового типа солдатского ружья. Путилов взялся выполнить на своих заводах переделку 10 тысяч ружей старого образца в новый, разработанный флотским офицером Барановым, и справился с этим заданием.

Но главный (и, к сожалению, последний) проект его жизни был впереди. Его суть заключалась в строительстве в Петербурге по-настоящему современного порта. Со времён основания города порт располагался на правом берегу Невы (на Васильевском острове, затем на Петроградской стороне). Прибывающие в него корабли должны были преодолеть так называемую Невскую губу — часть Финского залива между островом Котлин и устьем Невы (моряки презрительно называли его «Маркизовой лужей» в честь маркиза де Траверсе, занимавшего в 1811—1828 годах должность морского министра и из экономии запрещавшего русскому флоту совершать плавания за пределами этого крохотного, мелкого водного пятачка). Ещё лично Пётр принял участие в промере фарватера, глубина которого позволяла бы следовать кораб-лям в Петербург. Он получил название Большого корабельного. Сложный и извилистый, он к тому же постоянно заносился песком, выбрасываемым в Финский залив невским течением. С ростом размеров кораблей они уже не могли двигаться по Большому корабельному фарватеру и разгружались в Кронштадте, а для доставки в Петербургский порт товары перегружались на небольшие баржи. Впрочем, и после того, как груз наконец оказывался на берегу, возникала ещё одна проблема. Как уже было сказано, порт находился на правом берегу Невы, там, где не было ни одной железнодорожной линии. После этого надо было на подводах или лодках переправлять груз через реку, везти до ближайшей товарной станции и там грузить в вагоны. Понятно, что все эти перегрузочные операции сильно увеличивали стоимость товаров и ограничивали пропускную способность старого порта.

И тогда Путилов решает строить новый порт, благо земли его завода выходили к южному побережью Финского залива. Здесь же проходили пути Балтийской железной дороги, которые могли быть подведены к причалам в порт. А для того, чтобы туда же могли подойти современные корабли, он предложил прорыть Морской канал. Этот канал начинался в районе Кронштадта, шёл по дну Финского залива, проходил между Канонерским и Гутуевским островами и соединялся с Большой Невой. Совсем недавно мир был потрясён недавно запущенным в эксплуатацию Суэцким каналом, строительство которого представляло собой торжество инженерного искусства и позволило изменить мировые торговые пути. Обсуждались планы сооружения Панамского канала, который должен был соединить воды двух океанов. Петербургский морской канал, конечно, не был столь же грандиозным сооружением, но он призван был существенно оживить экономическую жизнь столицы Российской империи.

каноностров
Современный вид Канонерского острова. Фотография Григория Соколинского

Идея Путилова была принята, на её реализацию было обещано выделить огромную сумму — 18 миллионов рублей и ещё два — на железную дорогу в порт. Получив первые два миллиона, Николай Иванович тут же развернул работы. А тем временем в результате интриг многих могущественных лиц (заинтересованных в строительстве порта в другом месте или же вовсе сохранении существующего положения вещей, приносящего им огромные доходы от многократной перевалки грузов через Кронштадтский и старый Петербургский порты) государственное финансирование было прекращено. Путилов останавливаться не собирался и вложил личные средства. Чтобы найти деньги, он борется за контракт на выпуск паровозов — ещё одного высокотехнологичного продукта той эпохи. Но паровозный контракт уходит на Коломенский завод, взятый у московских миллионеров кредит потрачен, предприниматель оказывается на грани банкротства.

18 апреля 1880 года Николай Иванович Путилов скоропостижно умер от инфаркта. Своим последним желанием стала просьба похоронить его на дамбе Морского канала, откуда хорошо видны и канал, и второе детище предпринимателя — завод. В принципе это противоречит христианской традиции: тело должно покоиться в земле, а не в искусственно созданном сооружении. Но император Александр Второй произносит: «Если бы Путилов завещал себя похоронить в Петропавловском соборе —я и на то согласился бы».

Как бывшего морского офицера, усопшего отпевают в Никольском соборе, а затем, взяв гроб на руки, рабочие несут его к месту погребения — 14 километров на руках!

А строительство было продолжено и после смерти его вдохновителя. В 1885 году состоялось открытие Петербургского морского порта, ставшего крупнейшим в стране. Некогда пустынный уголок Петербурга превращался в центр самых современных технологий. Менялась и жизнь Канонерского острова. В его восточной части были построены мастерские, предназначенные для ремонта землечерпалок, углублявших дно канала. Затем они переросли в судоремонтный завод, рабочие которого селились в домах, возводимых здесь же. Так на острове появилось постоянное население. Но западная, обращённая к Кронштадту, его часть, протянувшаяся в виде узкой и длинной косы, так и осталась необитаемой.

каноностров
Современный вид Канонерского острова. Фотография Григория Соколинского

Морской канал не только открыл путь большим судам в Петербургский порт. Когда перед Первой мировой войной на столичных Балтийском и Адмиралтейском заводах, расположенных по обоим берегам в устье Большой Невы, на Васильевском и Галерном островах, развернулось строительство самых мощных военных кораблей дредноутного класса, это стало возможно лишь благодаря детищу Путилова: без него перевести корабли в Кронштадт было бы невозможно. В период Ленинградской блокады зенитные пушки кораблей Балтийского флота, стоящих в Морском канале, первыми встречали летящие с запада немецкие самолёты, а их орудия главного калибра вели огонь по позициям врага к югу и юго-западу от осаждённого города.

Глубина и ширина Морского канала, выбранные при его постройке, и до сих пор, спустя без малого полтора столетия, достаточны для прохода по нему самых современных торговых кораблей.

Обложка публикации:Современный вид Канонерского острова.

Валерий Столов.

Фотография Григория Соколинского

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем