Палдиски

Безупречно эстонское по звучанию название города Палдиски имеет совершенно русские корни, как, впрочем, и многие местные обитатели. Палдиски — это переиначенное на прибалтийский манер словосочетание «Балтийский порт». В небольшом городке на берегу Финского залива и в 52 километрах от Таллина родился и вырос шеф-фотограф «Адресов Петербурга», известный петербургский художник-фотограф Юрий Молодковец. Он рассказал о городе своего детства и о том, как там жили люди на рубеже веков и эпох.

Палдиски

Одно из побережий полуострова, на котором располагается город, заканчивается скалистыми берегами, обрывающимися в море. Это то самое место, где Пётр Первый собирался построить мощную морскую крепость. Идея была грандиозна: часть залива должны были перекрыть насыпными косами, как воротами, с двух сторон, чтобы образовать специальный проход, который можно контролировать воен-ными сооружениями. Пётр развернул там масштабные работы. Каторжники, привезённые с разных мест, вели строительство в тяжелейших условиях.

Палдиски — проект, возникший по воле и замыслу одного человека, и это пересекается с историей Петербурга.

В какой-то момент все работы были остановлены. Осталась конфигурация классической крепости, которую можно увидеть с высоты птичьего полёта. И в хорошую погоду видна коса, которая так и не взошла над морем, оставшись небольшой отмелью… Конечно, если бы эти работы были закончены, это был бы изумительный объект, Палдиски стал бы важной военной и торговой точкой, город бы богател, обрастал интересными сооружениями.

***

палдиски
Основание башни старого маяка Пакри, построенного по указу Петра Первого в 1724 году. Фотография Светланы Молодковец

Моя мама попала в Палдиски во время войны. Она родом из Гатчины, которая во времена Великой Отечественной была захвачена фашистами. Когда те начали отступать, стали угонять с собой и мирное население в качестве рабочей силы. Эшелон, в котором оказалась часть нашей семьи: моя мама со своей мамой, бабушкой и двумя братьями, был остановлен в Эстонии в местечке под названием Клога. Эшелон разгрузили, и в какой-то момент территорию стали обносить колючей проволокой. Моя прабабушка Аня первая поняла, что готовится нечто нехорошее, и решила той же ночью уйти, пока не успели огородить территорию до конца. Так и сделали: всей семьёй вместе с маленькими детьми добрались до городка Палдиски. А в Клоге тем временем был организован концентрационный лагерь, и все оставшиеся были уничтожены.

После войны они обосновались в Палдиски, снимали жилье у эстонцев. Моя мама, как и все дети, училась в школе, а в летние каникулы устраивалась на подработку на хутора. Маме повезло: её в качестве пастушки взял фермер, живший на островах вместе со своей дочерью такого же возраста, и девочки подружились. Там была замкнутая система, они жили уединённо, поэтому мама очень быстро выучила эстонский язык. А на следующий год этот фермер просил отпустить её уже не в качестве рабочей силы, а как подругу дочери. Так она окончила школу и осталась в городе. А мой отец родом с Украины и служил в Палдиски военным моряком — там они с мамой встретились, поженились, и получились два сына — я и мой старший брат, который тоже пошёл по стезе военных моряков.

Мы жили буквально в ста метрах от моря, в одном из маленьких домиков, которые у нас назывались финскими. На берегу моря я провёл всё детство. Оно было абсолютно чудесным и счастливым и состояло из бесконечных путешествий и игр, которые придумывал и организовывал для всей нашей компании мой старший брат. Летом и осенью мы играли в индейцев, немцев, партизан... Как только наступала зима, начинались хоккейные баталии, причём без коньков и клюшек: гоняли шайбу кривыми палками на отполированном снегу. Потом, когда отечественная промышленность научилась делать клюшки — это была эпоха триумфа советского хоккея, — родители купили нам по одной, и брат выжег на каждой автографы всех тогдашних кумиров хоккея: Харламова, Старшинова и других... Нашёл в каких-то журналах и скопировал. Я гордился своей клюшкой, и когда она сломалась, очень переживал — это была катастрофа!

палдиски
Памятник Амандусу Адамсону. Фотография Светланы Молодковец

Мы ходили на залив, катались на льдинах, что, конечно же, было нам категорически запрещено. Когда снега было особенно много, мы устраивали полярные экспедиции: брали верёвку, обвязывали друг друга и шли колонной, пробираясь по гигантским сугробам. Теперь, уже став взрослым, я понимаю, что Палдиски — идеальная территория детства. Дело в том, что весь город — это полуостров, с одной стороны, по суше, отделённый от всего бывшего Советского Союза колючей проволокой, а с трёх остальных сторон — отрезанный морем. Наши родители точно знали, что мы никуда не денемся, потому что из Палдиски сбежать невозможно.

Мы ходили в походы на другой берег, который тогда был нежилым. Там разводили костры, пили чай из зверобоя, устраивали битву шишами. Девочки у нас были «правильно воспитанные», то есть делали всё наравне с мальчишками: бегали, стреляли из луков или шпоночных ружей, участвовали в велосипедных гонках. Были у нас и серьёзные дела: мы собирали пустые бутылки. Берег моря считался отдыхом не только для нас, но и для взрослых. Местные мужики, которым было запрещено дома распивать спиртные напитки, отправлялись на побережье. Мы играли в свои игры и одновременно зорко следили, когда отдыхающие уйдут, оставив пустую тару. Сдавали бутылки в специальный пункт — это было целое мероприятие. Туда всегда была очередь: стоишь в пропахшем спиртными запахами подвале и волнуешься — важно было, чтобы на бутылке не оказалось сколов, иначе за неё ничего не давали. А на вырученные деньги мы купили фотоувеличитель — это важный факт в моей судьбе.

В будущем мы все хотели быть космонавтами, моряками и путешественниками. Кто-то целенаправленно шёл в военные, но во время перестройки и им пришлось менять профессию. Из моих одноклассников только двое остались военными.

Но тогда Палдиски в первую очередь был военным гарнизоном, и жизнь большей частью была подчинена военному распорядку города. Основные жители — это военные и их семьи.

Конечно же, были культурные развлечения. У нас было два кинотеатра, которые мы старательно посещали и смотрели все фильмы. Одним из ярких моментов стал поход в кино — на «Фантомаса». Когда мы пришли, естественно, в компании со старшим братом, свет выключился, а на экране появился Фантомас. Я настолько испугался, что забился под кресло и просидел весь сеанс там.

палдиски
Ветрогенераторы в Палдиски. Фотография Юрия Молодковца

Школы было всего три: начальная, эстонская и средняя, зато был огромный Дом офицеров с несчётным количеством кружков. Моя мама работала там и затаскивала меня на самые разные занятия. Я ходил и на рисование, пытался научиться играть на балалайке, но все перебила страсть к фотографии и я пошёл в фотокружок. Фотографировал своих друзей: в походах, на рыбалке — снимал жанр. И у меня совершенно случайным образом получались крутые фотографии. И в какой-то момент окружающие стали считать меня фотографом. Я в это поверил и тоже стал считать себя фотографом. И в старших классах уже думал, куда поступить, чтобы учиться фотографии дальше.

В Дом офицеров приезжало много гастролирующих коллективов. В маленьком городе мы ходили на всё. А в какой-то момент в городе появился огромный яхт-клуб. Он был именно для детей и подростков. Я туда тоже пошёл, но меня эта стихия не захватила.

Ну и конечно, в военном городе обязательно праздновались военные праздники: 9 Мая, День Военно-Морского Флота, проводились парады местного значения. Открывали парад моряки, а завершал шествие погранотряд. Моряки маршировали в ботинках, а пограничники — в сапогах, шаг они чеканили так, что всегда срывали аплодисменты!

Неудивительно, что когда мы приезжали в Ленинград, меня тоже интересовали военные музеи, корабли и прочие мальчишеские темы: Военно-морской музей, «Аврора» были обязательными к посещению, а уж за ними Зоологический музей, Петергоф с бесконечными фонтанами и Эрмитаж. И эти походы в музеи были совсем не одноразовыми историями; подобная программа была для каждого летнего приезда в Ленинград.

палдиски
Главное здание железнодорожного вокзала в городе Палдиски, построенного в 1870 году. Фотография Светланы Молодковец

Хотя Прибалтика всегда была более европейской, чем остальной Союз, в Палдиски это не чувствовалось. Туда невозможно было попасть без специального разрешения или прописки в паспорте. И в электричке на последней станции всех пассажиров проверяла специальная военизированная охрана: заходили женщины в шинелях с пистолетами, которые сами жили в Палдиски и всех прекрасно знали, но всё равно внимательно просматривали удостоверения, пропуска или паспорта, без которых проехать было невозможно. Никаких неприятных ощущений по этому поводу у нас, местных мальчишек, не было, а скорее наоборот — гордость, что живёшь в таком исключительном месте, куда можешь проехать только ты, а больше — никто.

Когда начался развал Советского Союза, город стал сильно меняться: Эстония отделилась, военная база подлежала ликвидации, и она прошла не лучшим образом. Поскольку большую часть населения составляли военные, они просто уехали, и многие  объекты, которые находились в их ведении, пришли в запустение. Например, огромное строение, которое называлось «Пентагон», бывшее под военным ведомством, полностью забросили, а потом и вовсе снесли. Дом офицеров — специально построенное масштабное красивое здание, с большим залом — тоже пришёл в упадок и сейчас не функционирует. Несколько гостиниц для командировочных офицерского состава не смогли найти себе применение и были взорваны.

Но потихоньку власть навела порядок. Большинство жителей всё равно говорит по-русски, но той культурной жизни, которая была раньше, уже нет. Её можно найти в Таллине, который наполнен творчеством и местным, и гастрольным, особенно из России.

палдиски
Новый маяк Пакри и теневой автопортрет. Фотография Юрия Молодковца

Из культурных или даже культовых мест в самом Палдиски сохранился дом-музей Амандуса Адамсона. Скульптор, который создал памятники затопленным кораблям в Севастополе и броненосцу «Русалка» в Таллине, оформил дом Зингера в Петербурге и ещё многое другое, родился и жил именно у нас в Палдиски. Там у него остались наследники, которые сберегли его дом и обстановку, и его музей сейчас открыт. Это красивый маленький домик с цельной экспозицией, наполненный искусством.

Осталась и церковь святого Георгия, рядом с которой мы жили. Она была основана ещё при Петре, во время строительства крепости, и позже была перестроена в камне. При советской власти там был матросский клуб, потом просто склад, а сейчас она законсервирована и закрыта. Сохранилась ещё одна достопримечательность: знаменитый маяк на мысе Пакри. Изначально маяк был построен по проекту всё того же Петра, но перестроен в позапрошлом веке. Он до сих пор используется, причём по своему прямому назначению — как сигнальная башня.

Из новых доминант появилась целая «стая» модных ветряков, которыми утыкана «нежилая» часть полуострова. Все побережье, которое когда-то было занято военными, теперь обросло торговым портом, всё время расширяющимся. Так что одно из важных своих предназначений Балтийский порт выполняет.

Я не часто бываю в Палдиски, но люблю свой маленький родной город и благодарен ему за своё счастливое детство и то, что именно там я выбрал дело своей жизни — фотографию.

Обложка публикации:Известняковый скалистый обрыв на краю северного побережья полуострова Пакри.

Юрий Молодковец и Лолита Крылова.

Фотография Светланы Молодковец

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем