История этой части города началась задолго до основания Петербурга. Ещё в XV веке на месте нынешней площади Труда располагалась безымянная деревушка, где «в пяти дворах жило семь душ мужеского пола, а сена косили 90 копён и хлеба сеяли 18 коробей». В 1705 году здесь образовалась Шневенская слобода, где проживали «морские солдаты» капитана Шневенца. Весь район между Мьёй (Мойкой) и Невой застроили казармами для матросов и «морских служителей», работавших на Адмиралтейской верфи. Участок между площадью Труда, Конногвардейским бульваром, площадью Декабристов и Галерной улицей заняли Прядильный и Канатный дворы.
Камер-юнкер Ф. В. Берхгольц писал в 1723 году: «Якорные канаты делаются здесь очень хорошо и охраняются от всякой мокроты крышами, устроенными над дворами». Для удобства грузового транспорта и «пожарного страха ради» дворы отгородили Прядильным каналом, позже названным Адмиралтейским. Проходил он как раз по нынешнему бульвару. Ещё один канал, Ново-Голландский, проложили на месте Ново-Исаакиевской улицы. Получился островок, где устроили лесные, угольные и пеньковые амбары. На месте площади Труда находились кузнечные и инструментальные мастерские. В июле 1706 года здесь выстроили острог для каторжников, используемых на галерах. Бедняг не кормили, и каждый день они, волоча колодки, толпами ходили по улицам ради подаяния. Пётр, запрещавший просить и подавать милостыню, для галерников сделал исключение. Кстати, царь лично надзирал за работой, и для него даже выстроили небольшой деревянный дворец на островке Новая Голландия (впрочем, он существовал недолго — островок отдали под склады). Канатный двор был ликвидирован в 1786 году.
Манеж, казармы и конюшни
В 1807 году на южный берег Адмиралтейского канала из Полковой слободы, тянувшейся от Литейного к Смольному монастырю, был переведён городок лейб-гвардии Конного полка. Возле Исаакиевской площади по проекту Кваренги был возведён манеж для конных экзерциций, а вдоль канала расположились корпуса казарм и конюшен. В 1817 году у фасада появились мраморные Диоскуры работы Паоло Трискорни. Однако в Синоде посчитали, что обнажённым укротителям не место в виду собора, и в 1840 году их переместили к казармам в Конногвардейский переулок, а вернули на место только в 1954 году. Военный городок окончательно обрёл завершённость и самодостаточность, когда в 1844–1849 годах К. А. Тон выстроил на западной стороне участка полковую Благовещенскую церковь в итало-византийском стиле. Нарядная церковь первого по старшинству гвардейского полка имела роскошное внутреннее убранство: здесь хранились полковые знамёна, висели бронзовые доски с именами павших офицеров. В специальных витринах были выставлены мундиры российских императоров — шефов полка.
Форма конногвардейцев была очень красива — белая с золотым шитьем. В полк набирали исключительно статных брюнетов, лошади были вороные. В полку служили великие князья, Рюриковичи (Долгоруковы, Оболенские, Одоевские), из аристократов — в основном остзейские бароны (Фредериксы, Бенкендорфы, Корфы, Палены, Врангели). Офицеры селились южнее, на Мойке. Рядом, на Большой Морской, № 67, находился и офицерский корпус полка, где на знаменитых «четверговых обедах» собирался цвет служилой аристократии, назначались губернаторы, раздавались чины и казённые заводские жеребцы. Из полка вышло почти всё окружение последних императоров.
Каналы, трубы и мосты
После закрытия Канатного двора нужда в Адмиралтейском канале отпала. В 1842 году по проекту путейского инженера Мейнгарда часть канала от Новой Голландии до Исаакиевской площади заключили в трубу. На его месте К. И. Росси разбил просторный бульвар, левая сторона которого называлась Малой Благовещенской улицей. В его начале установили две колонны из сердобольского гранита, увенчанные статуями Победы. Эти скульптуры были отлиты в Берлине по модели X. Рауха и подарены Николаю Первому Фридрихом Третьим взамен двух клодтовских коней с Аничкова моста. Колонны были установлены в память блестящих побед Конногвардейского полка в наполеоновских войнах. Бульвар в четыре ряда засадили липами, а в начале украсили ещё и дубами.
Первый постоянный мост через Неву — Благовещенский, возведённый по проекту инженера С. В. Кербедза и архитектора А. П. Брюллова, — торжественно открылся 21 ноября 1850 года. Спокойная, довольно узкая Благовещенская улица перед мостом была расширена и превратилась в оживлённейшую площадь столицы (позднее — после японской кампании — здесь возвели церковь Спас на Водах, в память погибших моряков). Все хотели попасть на Васильевский остров по новому мосту. «Любимая прогулка теперь — Благовещенский мост, драгоценное ожерелье красавицы Невы, верх искусства во всех отношениях! Мост прельщает в двойном виде. Днём он кажется прозрачным, будто филиграновым, лёгким, как волны, а при полночном освещении является громадной массой, спаивающей между собой два города», — писала «Северная пчела». В 1855 году мост переименовали в Николаевский. А бульвар, соединивший его с Исаакиевской площадью, удобный и для проезда экипажей, и для пеших прогулок, сразу полюбился горожанам.
Англичане, аристократы и чиновники
Публика, гулявшая по бульвару и прилежащим улицам, была непростая. В начале XVIII века иностранцы — большей частью англичане — облюбовали соседнюю набережную. Её архитектурный облик в основном сложился при Анне Иоанновне. Неброский британский шик всё сильнее пленял русскую аристократию, несколько уставшую от изысканных, но легкомысленных французов. В моду вошёл Английский клуб, и первые вельможи столицы бросились скупать дома британских врачей, коммерсантов и инженеров. В XIX веке об англичанах напоминало только здание англиканской церкви. В разное время в этом районе жили Демидовы, Штиглицы, Румянцевы, Фонвизины, Воронцовы-Дашковы, Строгановы, Лавали. От Сената до Благовещенского моста — 14 дворцов и особняков и только один доходный дом. Набережная застроена «сплошною фасадою», ворота и дворы выходят на Галерную, где несколько доходных домов всё же есть (в 1831 году в доме № 53, в квартире бельэтажа с двумя балконами поселился с женой А. С. Пушкин).
Появление гвардейского городка придало блеск аристократическому району. Весь участок за Исаакиевской площадью во второй половине XIX века застроился роскошными дворцами и изысканными особняками. На набережной места не хватало, поэтому были быстро распроданы участки на северной стороне бульвара, на набережной Мойки, на Почтамтской улице и на Большой Морской за Исаакиевской площадью. К началу ХХ века район приобрёл современный вид, мало изменившийся за последние сто лет.
Здесь отлично сохранились (и не только снаружи) дворцы и особняки князей Долгоруковых, Тенишевых, графов Паскевичей, Грейгов, Орловых-Давыдовых, баронов Врангелей, Бенкендорфов, Остен-Сакенов, богатейших дельцов Поляковых, Ярошинских, Варгуниных, Дурдиных. Итальянское, датское, германское посольства облюбовали Большую Морскую. Здесь жили Половцовы, Гагарины, Набоковы. На бульваре же место делили жилые особняки и канцелярии. Угловой дом № 1 занимал Синод; в № 5 жили служители Искаакиевского собора. Дом № 7, выстроенный Г. А. Боссе в виде ренессансной виллы и первоначально принадлежавший Кочубеям, позднее купил виноторговец Родоконаки. В № 13 находилась Главная военно-медицинская инспекция, а в доме № 15 — канцелярия генерал-инспектора всей пехоты; дом № 19 принадлежал Министерству финансов.
Великие князья и красавицы
Великие князья, служившие в полку Конной гвардии, предпочитали жить поблизости. В 1861 году Николай Николаевич — генерал-инспектор кавалерии — переехал во дворец на углу Благовещенской площади и бульвара, канцелярия как раз находилась напротив (Конногвардейский бульвар, № 6). Английская набережная, с её прекрасным видом на Васильевский остров, привлекла и других членов императорской семьи. Свежий ветер с Невы склонял к романтике. Великие князья влюблялись и тем приводили в отчаяние августейших братьев. Николай Николаевич поселил в новом дворце балерину Числову. Андрей Владимирович, кузен последнего государя, пленился сердцеедкой Кшесинской; брат Александра Третьего Павел Александрович состоял в браке с разведённой госпожой Пистелькорс. Младший брат Николая Второго Михаил увёл у подчинённого ему офицера Кирасирского полка пребывавшую уже во втором браке Наталью Вульферт. Наконец, в доме № 22 находился дворец герцога Лейхтенбергского, рождённого от тайной страсти великой княгини Марии Николаевны и графа Строганова. Правда, герцог был вполне прилично женат на черногорской княжне, но при этом открыто жил с французской куртизанкой.
Станция лечения водобоязни
Всё началось с того, что в ноябре 1885 года своей взбесившейся собакой был укушен офицер гвардейского корпуса. Командир корпуса принц А. П. Ольденбургский на свои средства отправил офицера в сопровождении военного врача Н. А. Круглевского в Париж, в лабораторию Луи Пастера. Тем временем по поручению принца ветеринарный врач К. Я. Гельман начал опыты на кроликах, заражённых бешенством. «Станция предупредительного лечения водобоязни по способу Пастера» была открыта в июле 1886 года при ветеринарном лазарете Конногвардейского полка, который размещался в здании на углу Конногвардейского бульвара и Благовещенской площади. Помимо приёма больных и изготовления вакцины против бешенства, здесь впервые в России были предприняты систематические исследования патогенных микробов и разрабатывались меры борьбы с инфекционными болезнями. Вскоре, по примеру европейских стран, в ноябре 1886 года был учреждён Институт экспериментальной медицины, для которого принц Ольденбургский на свои средства приобрёл участок с несколькими постройками на Аптекарском острове.
Профсоюзы, спорт и красота
На бульваре долго не было ни лавок, ни магазинов, ни ресторанов. Здесь не суетились, а гуляли. Очевидно, этот район не был предназначен для жизни простых смертных. В советское время здесь тоже почти никто не жил, а особняки и дворцы были заняты учреждениями новой власти. Во дворце Андрея Владимировича разместился Дворец бракосочетаний, во дворце Кочубея — Музей города. На Большой Морской поселились советские архитекторы и композиторы, там же располагалось множество закрытых оборонных контор. Не прибавилось жильцов и на бульваре, который в 1918 году был переименован в бульвар Профсоюзов — в честь бесчисленных отраслевых комитетов, здесь расположенных. Из дворца Николая Николаевича, где в 1895–1918 годах размещался Ксениинский институт, выгнали благородных офицерских дочерей. Вместо них заселили профсоюзных функционеров. Манеж, в котором при царе не только выезжали лошадей, но и устраивали выставки и концерты (в 1880-е годы здесь дирижировал И. Штраус), в 1930-х приспособили под гараж. Из одного этажа сделали два, с широким пандусом для грузовиков. В 1971 году было решено отдать здание Союзу художников. Казармы в 1926 году занял объединённый клуб строителей. Популярный у номенклатурных дам Институт красоты обосновался в особняке Родоканаки. В постсоветское время на деньги Дж. Сороса этот дом отреставрировал Институт открытого общества. В доме № 19 в сентябре 1918 года помещалась центральная контрольно-продовольственная комиссия по формированию продотрядов, а позднее сюда въехал целый сонм различных профсоюзов и добровольных спортивных обществ. Канцелярию пехотного инспектора в доме № 15 удалось приспособить для жилья, и сейчас это единственный жилой дом на бульваре.
В наши дни дворцы и особняки постепенно раскупаются под банки, конторы, рестораны. Магазинов здесь по-прежнему нет, разве что на площади Труда. Похоже, второй участок Адмиралтейской части не собирается сдавать аристократических позиций.
