Император Николай Первый, неизменно покровительствовавший художнику, с грубоватым солдатским юмором как-то пошутил, что Клодт делал лошадей лучше, чем жеребцы в царских конюшнях. Но скульптор работал, разумеется, не только над конями. На постаменте памятника Крылову, открытого в 1855 году в Летнем саду, целая гурьба: «проказница мартышка, осёл, козёл да косолапый мишка», а с ними волк, ворона, лев, слон, лягушка и прочая живность, выполненная по рисункам Александра Агина.
Потомственный военный, окончивший Михайловское артиллерийское училище, Пётр Карлович Клодт поступил вольнослушателем в Императорскую Академию художеств лишь в 25 лет. Уже через год, в 1831 году, он получил первый крупный заказ: модели фигур коней для колесницы Победы, венчающей Нарвские триумфальные ворота. Упряжка шестернёй выполнена в технике медной выколотки (мастер И. Прат), что отличает эту работу от остальных клодтовских коней.
Игра напрягшихся мускулов, переплетение вздувшихся сухожилий, кровеносных сосудов придают особую выразительность пластике фигур, отлитых Клодтом из бронзы и тщательно прочеканенных. Конечно, взметнувшийся скакун, с 1859 года легко и грациозно несущий бронзового царя на Исаакиевской площади, — это вершина мастерства Клодта, да и вообще едва ли не лучшая в Европе конская скульптура XIX века. Но всё-таки имя ваятеля прежде всего связывают с конями, украшающими Аничков мост.
Глядя на гордых и прекрасных животных, сопротивляющихся, но решительно укрощаемых смелым водничим, нельзя не вспомнить Гоголя. «Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке?» Гоголь ненадолго заглянул в Петербург осенью 1841 года, когда первую пару клодтовских коней ставили на Аничковом мосту, но не дождался торжественного открытия 20 ноября, уехав в Москву. Впрочем, вряд ли Николай Васильевич не был знаком с композициями, работа над которыми велась Клодтом с 1833 года и имела широкий общественный резонанс. Так что, когда в 1846 году писатель поселился в Неаполе, он как старых знакомых встретил клодтовских коней: именно в этом году двое водничих со своими конями были перевезены с моста через Фонтанку на ворота королевского дворца в Неаполе. Трудно сказать, что подвигло русского императора расстаться с украшением своей столицы, отправив щедрый дар королю Обеих Сицилий Фердинанду Второму Бурбонскому. Репутация этого короля, как, впрочем, и нашего Николая Первого, устойчиво отрицательная: он не чуждался самых жестоких и изощрённых мер для борьбы с революцией, охватившей Европу в конце 1840-х годов, и умер всеми ненавидимый. Но в 1846 году отмечалось 30 лет со времени восстановления Королевства Обеих Сицилий. Русская императрица Александра Фёдоровна незадолго до того путешествовала в Италию для поправления своего слабого здоровья, и неаполитанский тиран устроил ей роскошный приём. Так что бронзовые кони оказались знаком благодарности за гостеприимство.
Тиражированию подвергалась первая пара групп, созданных Клодтом. Одна изображает обнажённого юношу, пытающегося удержать поводья бешено рвущегося коня, накренившись всем корпусом против движения вставшего на дыбы скакуна. Вторая группа — спокойный и уверенный шаг победителя-водничего, легко придерживающего поводья укрощённого животного. Первоначально бронзовые группы были установлены на западной стороне моста, ближе к Аничкову дворцу, а на восточной стороне стояли их гипсовые копии. Дважды Клодт отливал бронзовые повторения, которые вскоре после установки снимались с постаментов, чтобы быть подаренными европейским монархам. Лишь в 1849–1850 годах мастер выполнил две оригинальные бронзовые композиции для восточных устоев моста, закончив формирование скульптурной сюиты, известной под названием «Укрощение коня».
В Неаполь отправили отливку, выполненную в конце 1843 года. Первая же бронзовая копия коней Клодта, установленная на мосту в начале 1843 года, оказалась в Берлине. Это был обмен подарками между родственниками. В 1840 году на королевский престол Пруссии вступил Фридрих-Вильгельм Четвёртый, родной брат принцессы Фредерики-Луизы-Шарлотты, ставшей женой Николая Первого Александрой Фёдоровной. Новый прусский король имел репутацию либерала, романтика на троне, он был знатоком искусств, сам рисовал. По его наброску архитектор Карл Шинкель создал перила моста у Королевского замка в Берлине, а рисунок этих перил в свою очередь был повторён на нашем Аничковом мосту.
Клодтовские скульптуры в Берлине первоначально установили около Королевского замка. Однако сейчас для того, чтобы их увидеть, надо направиться от Потсдамской площади по одноимённой улице в Шенеберг. Там на одной из лужаек Клейст-парка и стоят кони Клодта.
Как ни странно, в бесчисленном множестве строк, посвящённых коням Клодта, не найти простой информации о том, как, собственно, пришла скульптору в голову эта тема. Группы юноши с конём вдохновлены одним из вечных сюжетов мирового искусства. Среди легенд об Александре Македонском античные историки сообщают и о любимом коне героя, Буцефале. Никому не дано было укротить огромного могучего коня, подаренного сыну отцом, македонским царём Филиппом. Лучшие и опытные водничие не могли справиться со свирепым животным. Но Александр заметил, что дикий конь боится тени укротителя, и подобрался к Буцефалу так, чтобы его тень не ложилась на животное. С тех пор великий Александр не расставался со своим любимцем, с ним преодолевая все трудности легендарных походов и сражений.
К теме Александра и Буцефала обращались разные ваятели. Самым известным произведением стали две мраморные группы, выполненные в 1740-е годы скульптором Гийомом Кусту для украшения любимой загородной резиденции французских королей Марли. Рассматривая это творение, нетрудно заметить, что в первой паре групп, созданных Клодтом через сто лет после Кусту, использован тот же приём: моменты укрощения и торжества победителя. Но наш соотечественник развил тему Александра и Буцефала, введя ещё два эпизода в процесс усмирения буйного животного.
Очевидно, что само размещение скульптур Клодта на Аничковом мосту удачно иллюстрирует античный миф. Мост построен по оси Невского проспекта, ориентированного строго по линии запад-восток. Поэтому бок крупа коня, удерживаемого укротителем, обращённый к югу, всегда залит солнцем, а заходящее светило бросает последние лучи прямо в лицо Александра, усмирившего непокорного Буцефала.
