Эта грань нашего гения не столь известна, поскольку его главному военно-инженерному детищу, к счастью, так и не довелось поучаствовать в боевых действиях. Но и сегодня в Юго-Восточной Финляндии можно увидеть впечатляющие остатки Третьего оборонительного пояса Петербурга, возведённого под руководством Суворова более двухсот двадцати лет назад.
Артиллерию и фортификацию будущий полководец хорошо знал с отрочества. Этим наукам его обучал отец, Василий Иванович — один из лучших российских специалистов по военной инженерии середины XVIII века. После возведения Кубанской кордонной линии в начале 1778 года Александру Васильевичу долго не представлялся случай применить свои знания в этой области на практике. Такая возможность появилась у него в 1791 году, когда прославленный полководец вернулся в Петербург после поразившего Европу взятия считавшейся неприступной турецкой крепости Измаил. Впереди предстояли громкие торжества по этому поводу — но, когда они наконец грянули, Суворова на празднике не было. Все почести в Таврическом дворце принимал его шеф, Григорий Александрович Потёмкин, а Суворов в это время уже стремительно двигался на север в новую командировку — 25 апреля императрица Екатерина Вторая личным письмом направила полководца «в Финляндию до самой Шведской границы для спознания положений мест для обороны оной». Инициатором нового назначения был Потёмкин. Тут же появилась придворная сплетня, что светлейший князь таким образом избавился от конкурента по воздаваемой в столице славе; так долгое время считали и потомки. Однако это была лишь меньшая часть правды. Дело в том, что в тот момент в Европе разразился очередной политический кризис: Англия и Пруссия были на грани разрыва отношений с Россией. Оружием их готовился стать шведский король Густав Третий, который при поддержке лондонского кабинета требовал от Екатерины Второй немедленной выплаты обещанных ему прежде субсидий, грозя в случае промедления возобновить военные действия в Финляндии. А ведь последняя русско-шведская война закончилась лишь год назад. В этой крайне напряжённой международной обстановке нужна была срочная инспекция приграничных местностей на случай новой войны, и Суворов с его огромным боевым и организационным опытом для этой миссии подходил как нельзя лучше. Надо думать, надеялась императрица и на то, что сам факт присутствия вблизи границы грозного полководца, известного после Фокшан, Рымника и Измаила всей Европе, охладит «горячих шведских парней». Так и получилось, что Суворов оказался на северо-западных рубежах империи.
À PROPOS
Сергей Игоревич Григорьев — выпускник факультета социологии СПбГУ, магистр истории Европейского университета в Санкт-Петербурге, кандидат исторических наук. С 2007 года по настоящее время — ведущий научный сотрудник Государственного мемориального музея А. В. Суворова.
Места эти ему были знакомы: весной 1773 года, после возвращения с Первой Польской кампании, полководец уже объезжал Русскую Финляндию с инспекцией тамошних крепостей, нашёл их не в лучшем виде, но пришёл к выводу, что угрозы войны на северном театре в обозримом будущем не предвидится. Теперь она появилась. Суворов был очень рад новому высочайшему поручению: столичный свет и бесконечные интриги его всегда тяготили, а в тот год в особенности. За три недели он проделал большой путь: до Нейшлота (шв. Олафсборг, сегодня Савонлинна), затем в Кексгольм (фин. Кякисалми, ныне Приозерск), оттуда в Вильманстранд (Лаппеенранта) и Фридрихсгам (Хамина); вернулся вдоль берега залива через Выборг и Бьорке (Приморск). Из каждой крепости в Петербург следовали подробные докладные записки о состоянии укреплений и стоящих в них гарнизонах, с расчётами неотложных исправлений. Итогом поездки стал суворовский «План оборонительных мероприятий в Финляндии на случай войны со Швецией», в котором полководец изложил свои стратегические соображения о наилучшей обороне края. Императрица была довольна. 25 июня 1791 года последовал её рескрипт, повелевающий полководцу «полагаемые вами укрепления построить под ведением вашим, употребя в пособие тому войска, в Выборгской губернии находящиеся». Чтобы успешно воплотить свой план в жизнь, в следующие полтора года генерал-аншефу Суворову пришлось из боевого командира превратиться в инженера-фортификатора, побыв и строителем, и даже снабженцем… Каким же был оборонительный план Суворова?
Первая линия обороны Петербурга была основана Петром Первым: крепости Шлиссельбург — на Ладоге и Кексгольм — на Вуоксе; Кронштадт и Выборг на Балтике. Государственная граница, установленная после Северной войны в 1721 году, проходила примерно там, где и нынешняя русско-финская. При Елизавете Петровне после очередной русско-шведской войны в 1743 году она была отодвинута на запад, к реке Кюмийоки. Тогда российскими стали крепости Нейшлот, Вильманстранд и Фридрихсгам. В 1773 году по предложению Суворова в стратегически важном месте на Верхней Выборгской дороге была возведена ещё одна, Давыдовская крепость (сегодня Тааветти). Название она получила по библейскому Давиду. Эти четыре укрепления составили второе кольцо обороны Петербурга. Теперь Суворов предложил создать вдоль границы новую укреплённую линию, одновременно усилив существующие крепости так, чтобы они вместе образовали единую систему — третий пояс обороны на дальних подступах к российской столице. Этот строительный проект, получивший название «Суворовская линия», занял более десяти лет и по масштабам, а также концентрации сил и средств стал самым крупным в истории Финляндии вплоть до 1940 года.
Суворов взялся за порученное дело с присущей ему невероятной энергией и целеустремлённостью. К тому же у него нашёлся расторопный помощник — молодой подполковник Фабиан (Фаддей) Штейнгель. Он и стал правой рукой Суворова в Финляндии, быстро и чётко претворяя в жизнь суворовские замыслы. Полководец полюбил смышлёного эстляндского немца и после окончания совместной службы лично исходатайствовал Штейнгелю от императрицы золотую табакерку с бриллиантами — в награду «за особливо полезное знание ситуации тамошней земли, за ревностное и усердное действие и за полезные в государственном деле услуги». Чутьё не обмануло Суворова: Штейнгеля ждала блестящая карьера. Он успешно участвовал в нескольких наполеоновских войнах и много лет был генерал-губернатором Финляндии.
Основной рабочей силой в крае были части Финляндской дивизии (около шести тысяч человек); кроме того, на стройках работало много мастеров, доставленных из внутренних российских губерний, и около сотни каторжников — пленных повстанцев-поляков. Летний сезон работ был короток, поспеть нужно было всюду, и Суворов беспрерывно перемещается по краю, нигде не останавливаясь надолго: распоряжается, контролирует. В каждый вопрос ему приходилось вникать лично, при этом всё пришлось организовывать с нуля. Для строительства нужен камень — он назначает особую инженерную команду, которая с переданными в её распоряжение тремя десятками пленных всё лето рвёт взрывами скальную породу, — и заготавливает требуемое. Нужна известь — по всему краю отправляются изыскательские наряды, вскоре нашедшие прекрасный известняк в трёх разных местах. Но больше всего для крепостных построек требовалось кирпича, и его производство нужно было организовать на месте — благо глины и песка всюду хватало. К августу первый кирпичный завод изготовил 30 тысяч кирпичей «сырцом». Приграничная местность преображалась на глазах. Русских в Юго-Восточной Финляндии вскоре оказалось гораздо больше, чем местного населения, но финны не были внакладе: подскочил спрос на поставляемые ими продукты питания, да и дополнительные доходы от содействия строительным работам, предоставления транспорта и расквартирования офицеров были в хозяйстве совсем не лишними.
Ключевым элементом «Суворовской линии» стала мощная морская крепость Роченсальм (теперь Котка), заложенная как противовес шведскому Свеаборгу. Она создавалась в качестве главной базы русского галерного флота, которая вместе с Ревелем, базой русского линейного флота, смогла бы защищать с севера морские пути к Кронштадту. Крепость возвели на нескольких островах вблизи северного берега Финского залива; сохранились её детальные планы, изготовленные Штейнгелем, и потому мы можем сегодня представить, как там всё было устроено. Подходы к Роченсальму по главному фарватеру полностью перекрывали пушками — массивный круговой форт «Слава», возведённый на островке Кукоури, и форт «Елизавета» на соседнем острове Вариссаари. Узкий пролив Роченсальм сторожили редуты, построенные на маленьких островах Майясаари, Тиутинен и Куутсало. Под их прикрытием находился обширный и удобный Коткинский рейд — здесь русский гребной флот мог оставаться на зимовку, тогда как раньше ему приходилось уходить каждую осень в Кронштадт. Центр крепости расположился на острове Котка. С моря его защищал форт «Святая Екатерина», с суши — земляной редут Котка и пушечная батарея: они контролировали единственную сухопутную дорогу, идущую на остров через каменный подъёмный мост, соединивший Котку с соседним большим островом Ховинсаари. На самой высокой точке острова возвели маяк; в заливе Сапожок (название нынешнего парка «Сапокка» как раз отсюда) соорудили ремонтный док. Всего за несколько месяцев на острове был построен целый военный городок с сетью регулярных улочек. Все постройки были одноэтажными — частью каменными, частью деревянными. Здесь имелись казармы, дома офицеров, штаб, семь пороховых погребов, кухни, провиантские и такелажные магазины. На берегу напротив острова Куусинен стояли здания инженерного двора и артиллерийской лаборатории. В западной части острова разместился военно-морской госпиталь — протяжённое деревянное здание в раннеклассическом стиле c церковью в центральной части, которую освятили в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость». Во внутреннем дворе разбили аптечный огород, где выращивались лекарственные растения. Численность гарнизона составляла 10 тысяч человек, из которых около тысячи были гражданскими — купцами, ремесленниками, членами солдатских семей. Кстати, именно здесь составили свой стартовый капитал поставщики военно-морской базы Синебрюховы — будущие главные русско-финские пивовары.
От берега Финского залива на северо-восток, вдоль русско-шведской границы, шла «Суворовская линия». Для защиты Роченсальма в его тылу, на месте слияния восточного и западного рукавов реки Кюмийоки, по приказу Суворова построили каменную крепость Кюмень-город (Кюминлинна). В её центре располагалась цитадель, в которой имелись два бастиона и два форта (в каждом из которых было ещё по полубастиону). Цитадель окружал ров и стены из натурального камня. Кроме того, перед форпостом было устроено несколько заграждений в виде «волчьих ям». Именно эта стоящая у самой границы крохотная (всего 200 метров в диаметре) крепость и стала тем летом суворовской штаб-квартирой: отсюда в Петербург было отправлено большинство донесений. Полководец, по словам его лучшего биографа А. Ф. Петрушевского, заботился о гарнизонной церкви Кюмень-города, выписав для неё из столицы разной утвари на несколько сот рублей; пригласил оттуда же регента для обучения тамошнего хора. Свободное от службы время Суворов проводил весело: в одном из писем он признался, что однажды на вечеринке «сряду 3 часа контртанц прыгал». Это в шестьдесят с лишним лет! Для удобства общения с местным населением полководец выучил на досуге финский язык (кстати, он владел не менее десятком языков — древних, европейских и восточных).
Места расположения новых укреплений полководец определял исходя из недавних боевых действий в 1789—1790 годах. Каждое из них контролировало какую-либо важную приграничную дорогу. Так, на приморском тракте Або (Турку) — Фридрихсгам (именно по ней наступали шведы во время недавней войны) возвели форт «Лийккала» (у моста через реку Сумма). На другой стратегически важной Верхней Выборгской дороге в её узком месте появился сторожевой форт «Утти» (восточнее Коувола). Севернее, на перешейке между тремя озёрами (на нынешней дороге Миккели — Лаппеенранта), расположился форт «Озёрный» (Ярвентайпале). Дальше на той же дороге на перешейке между озёрами Куолимоярви и Сайма построили крепость Кярна (Кярнякоски) и редут Пардакоски — они служили базой для недавно созданной Сайменской флотилии. Дело шло споро, и уже в конце лета 1791 года Суворов доложил в столицу: «Успех во всех полевых укреплениях: очень красивы, крепки и прочны». Укрепил полководец в первый сезон и прежние крепости — Давыдовскую, Вильманстранд и Фридрихсгам, в которой он провёл следующую зиму. В крепости Лаппеенранты и сегодня можно увидеть суворовские артиллерийские склады (в них нынче Музей Южной Карелии) и самый старый православный храм в Финляндии — церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Её построили в 1785 году, Суворов часто присутствовал в ней на службах.
Крайним северо-восточным пунктом «Суворовской линии» была древняя построенная шведами крепость Нейшлот. Она с честью выдержала недавнюю русско-шведскую войну, но требовала обновления. По суворовскому приказу снесли несколько обветшавших от времени построек и устроили цепь мощных внешних бастионов. Некоторые изменения в крепости очень характерны для Суворова. Так, он выяснил, что во время последней осады погибло много русских солдат-водоносов: выходя на берег за водой, они раз за разом становились жертвами шведских стрелков. Чтобы подобное не повторилось, полководец распорядился пристроить к северной крепостной стене с внешней стороны небольшой замкнутый дворик, проведя в него канал от озера. Теперь воду можно было брать без опаски. Этот дворик сегодня по праву носит название «Суворовский».
Другая новация навсегда изменила внешний вид старинного замка. Солдатам приходилось постоянно находиться на башнях в дозоре, они были открыты всем ветрам и осадкам, отчего часто болели и умирали. Суворов приказал надстроить крепостные башни кирпичом и сделать над ними жестяные крыши. Конечно, исторический вид замка был навсегда утрачен — зато русским людям стало удобнее и безопаснее служить. В этом — весь Суворов! Успехи полководца в его первом сезоне были оценены императрицей: в январе 1792 года Суворова ставят во главе всех русских войск в Финляндии. Отныне его официальная должность именовалась так: главнокомандующий Финляндской дивизией, Роченсальмским портом и Саймской флотилией.
Главной заботой Суворова во второй (и последний) год пребывания на северо-западном рубеже империи также стали водные укрепления — но уже не морские, а речные. Согласно его плану в случае нападения со стороны Сайменского озера оборона границы была возложена на Сайменскую гребную флотилию, курсировавшую между крепостями Нейшлот и Вильманстранд. Однако единственный путь между ними по реке Сайма проходил через пролив Пуумала, который остался на шведской стороне. Он был хорошо укреплён, и в случае войны опорные пункты русской обороны оказались бы отрезаны один от другого и снабжение отдалённого Нейшлота было бы крайне затруднено. В обход опасного участка Суворов ещё в августе 1791 года предложил Екатерине Второй построить на узких озёрных перешейках сеть судоходных каналов. В следующие месяцы было прорыто три канала: Кутвеле (длина 130 м, фарватер глубиной 2,4 м), Кяухкяя (260 м) и Телатайпале (200 м). Позднее к ним добавился четвёртый канал Куконхарью — он был самым длинным (800 м; фарватер глубиной 1 м) и дублировал другие, но при этом значительно сокращал общий путь. Каналы не имели шлюзов — при опасности их предполагалось закрывать деревянными воротами или цепями. В их устьях были построены деревянные волнорезы, а на дне озёр рядом с входами были заложены каменные надолбы, усложняющие проход вражеских судов. Берега каналов укреплялись бревенчатыми сваями и обкладывались природным камнем; на берегах строились армейские посты с караульной, казармами и складами. Всеми земляными работами руководил надворный советник Иван Лаубе, почему Суворов обычно и называл каналы «Лаубевы». Тем не менее в историю они вошли всё-таки как «Суворовские» — хотя на финских картах и обозначены сейчас как «канавы».
К осени 1792 года большая часть нового пояса укреплений была завершена, остались лишь технические доделки — и Суворов заскучал; в Финляндии делать ему было больше положительно нечего. Спасение пришло в ноябре: ввиду обострения русско-турецких отношений императрица поручила полководцу командование войсками в Екатеринославской губернии и Тавриде. Уезжал Суворов на юг с лёгким сердцем: всё задуманное им было выполнено как нельзя лучше; теперь «граница обеспечится на 100 лет». Главная русская опора в крае, крепость Роченсальм, была возведена всего за два сезона; 8 сентября 1792 года над ней был поднят кайзер-флаг и штандарт, полагавшиеся лишь главным крепостям Российской империи. Новой твердыне Суворов придавал очень важное значение в будущей финской кампании, которую планировал, разумеется, в присущем ему наступательном духе. Роченсальму предстояло стать основной базой для активных действий русских шхерных флотилий, которые должны были прикрывать с моря войска, наступающие вдоль побережья на запад. Полководец был очень доволен своим грозным детищем, назвав его в одном из посланий «украшение Балта, пригожее Свеназунда (то есть Свеаборга) возрастает». В другом письме он не без гордости сообщал: «Пред выездом я гулял по Роченсальму. Массивнее, прочнее и красивее строениев тяжело обрести». А о прочих сухопутных укреплениях он написал императрице в отчёте просто: «Крепости пограничные совершенны».
Позднее Суворову довелось ещё раз посмотреть на свои укрепления, которым он отдал полтора года жизни: в декабре 1795 года полководец вновь проехал с инспекцией по Выборгской губернии. Возвратился он удовлетворённым: сменщики всё сделали правильно, граница была на надёжном замке. Но действовать «Суворовской линии» суждено было совсем недолго — немногим более десятилетия. После победы в очередной русско-шведской войне в 1809 году государственная граница переместилась далеко на запад, к реке Торнио — и вся созданная такими трудами грандиозная система укреплений разом потеряла военное значение. Сегодня от неё уже мало что осталось, но то, что ещё можно увидеть, финны бережно сохраняют. В Финляндии до сих пор вспоминают добрым словом скромного и весёлого русского генерала, хорошо говорившего по-фински и любившего петь финские народные песни.
Литература:
Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов. Т. 1. СПб., 1884.
Ниве П. А. Русско-шведская война 1808—1809 гг. СПб., 1910.
Суворов. Документы. Т. 3. М., 1952.
Спиридонова Л. И. А. В. Суворов в Финляндии // Суворовские чтения (Материалы конференции). СПб., 1999. С. 98—105.
Становление Финляндии (Каталог выставки). СПб., 2008.
Корхонен М., Вангонен Г. Суворовская линия — цепь крепостей Старой Финляндии. Kotka, 2009.
Новосёлова З. А. Суворов и Кутузов в русской Финляндии (Выборгской губернии). СПб., 2012.
Обложка публикации:Портрет Александра Васильевича Суворова работы Йозефа Крейцингера. Австрия. 1799 г. Холст, масло. 40х32,5 см. Из коллекции Государственного Эрмитажа
Сергей Григорьев
