Абонементы за макулатуру

В том, что у нас самая читающая страна в мире, я не сомневался никогда. В нашей семье любили читать все — и папа, и мама, и бабушка. Так что не удивительно, что и я лет с шести начал читать запоем всё, что ни попадало в руки. Результатом стали постоянные очки на носу уже во втором классе, но это мелочи. Я не расставался с книгами ни на час, читая везде, где в тот момент находился, и во всех положениях — стоя, сидя, лёжа... Доходило до форменного наркоманства: самое страшное для меня было остаться где-нибудь в дороге без книжного запаса. Находиться хотя бы пять минут «с самим собой», без того, чтобы упереть глаза в какой-нибудь печатный текст, оказывалось сущим мучением. Так что я всегда старался набирать в поездки «чтива» с лихвой.

Абонементы за макулатуру

В том, что у нас самая читающая страна в мире, я не сомневался никогда. В нашей семье любили читать все — и папа, и мама, и бабушка. Так что не удивительно, что и я лет с шести начал читать запоем всё, что ни попадало в руки. Результатом стали постоянные очки на носу уже во втором классе, но это мелочи. Я не расставался с книгами ни на час, читая везде, где в тот момент находился, и во всех положениях — стоя, сидя, лёжа... Доходило до форменного наркоманства: самое страшное для меня было остаться где-нибудь в дороге без книжного запаса. Находиться хотя бы пять минут «с самим собой», без того, чтобы упереть глаза в какой-нибудь печатный текст, оказывалось сущим мучением. Так что я всегда старался набирать в поездки «чтива» с лихвой.

Домашняя библиотека у нас с родителями была общая, и так получилось, что годам к десяти именно на меня возложили почётную обязанность по её пополнению. Вот только с этим имелись проблемы: если в провинции в книжных магазинчиках ещё встречалось что-то интересное, то в нашем славном городе среди новых изданий «ловить» было нечего. В те времена хорошие книги реально было разыскать только в «Старой книге». Все такие магазины были наперечёт, и мы с друзьями регулярно делали набеги то в один, то в другой. И ведь нас не останавливало то, что такие поездки обычно занимали по полдня — как правило, «Старые книги» располагались на противоположном конце города. Зато потом мы гордо хвастались друг перед другом нарытыми в книжных развалах находками. Конечно, больше всего мы ценили тогда советскую и зарубежную фантастику...

Эксперимент по сбору вторсырья в обмен на книги был организован в 1974 году двумя ведомствами — Госснабом и Госкомиздатом. Я тогда был ещё мал, и потому первые годы он проходил без моего непосредственного участия — бумагу сдавал папа. Подключился я уже в сознательном возрасте, лет в 12, польстившись на лозунг «К чёрту всякую халтуру, собирай макулатуру!». Как говорят, в советских школах сбор вторсырья был поставлен «на широкую ногу»: каждому пионеру надлежало во что бы то ни стало найти и сдать определённую начальством норму, между классами и школами шли упорные соревнования, победители торжественно награждались на линейках грамотами… Но у нас, похоже, была какая-то неправильная школа — я не помню, чтобы там когда-либо требовали участвовать в коллективных сборах утиля. Так что всё, что я собирал, шло не куда-то «на сторону», а на мои личные нужды. Нет, я не ходил по чужим квартирам, выпрашивая у соседей лишнюю газетку, не навещал близлежащие магазины в надежде заполучить картонные коробки из-под печенья и уж тем более не лазил по помойкам в поисках всяческих упаковок — нет, всю старую бумагу я выносил из собственного дома!

Дело в том, что тогда, на рубеже 1970–1980-х годов, считалось хорошим тоном выписывать кучу периодических изданий сразу на полгода или год — с доставкой почтой на дом. Это было очень удобно, да и подписка стоила копейки. Чего только мы в семье не выписывали! Газеты «Ленинградская правда» и «Ленинские искры», «Смена» и «Пионер», «Искорка» и даже «Блокнот агитатора»! И вот всё это изобилие периодики со временем шло в макулатуру — разумеется, после внимательного прочтения всеми членами семьи и последующего вырезания и складывания в папочку всех интересных статей и картинок. К прессе добавлялись всякие бумажные обёртки с кухни, за которыми я тщательно следил, чтобы мама их не выбросила ненароком. За несколько недель набиралось пару тюков, которые я радостно тащил через три двора в пункт приёма вторсырья.

04_23903133.jpg
04_abonement-na-knigu-d540.jpg
04_BQVI1qfWDzl8uvume1H8T_o9yfSe3bK4me9NaeoFg2brxBJv6J0jvM3DmaET3UdVQLA6bMnQN6bwERlWVFLVtL7rMqRKA0Q_kf20uKF0Wocb9oLbFBcDuLxVJA-wuJqZ.jpg


04_1313575194_13.jpg
04_marafonec.livejournal.com_7573265.html.jpg
Разменные талоны на получение дефицитных книг

Происходило это обязательно днём, когда нет очередей. Сетевое заведение именовалось «Стимул» и представляло собой обычный строительный вагончик на колёсах. Смурной дядька в чёрном халате клал мои тюки на большие напольные весы. Наступал момент истины: нужно было, чтобы принесённое потянуло на 10 кг — только в этом случае я получал вожделенный абонемент на дефицитную книгу. Если всё было рассчитано правильно, то на него тут же наклеивалась марка с надписью «10 кг». Эти марки имели такие же номиналы, как советские рубли: 1, 3, 5, 10 кг. Всё, теперь от меня книга никуда не денется! Документ от Союзглаввторресурсов (ведомства при Госстрое) был номерным и имел суровую надпись: «Обмену и возврату не подлежит, при утере не возобновляется. Подделка абонемента карается законом». Теперь всякий раз, когда я приносил новый брикет со старыми газетами, этот абонемент я тоже таскал с собой — в него наклеивали очередную марку с указанием сданного веса. За два тома нужно было собрать целых 40 кг. Кстати, кроме марок, за каждый килограмм макулатуры выдавали деньги — целых 2 копейки. 10 кг — 20 копеек. В принципе, и они были не лишними в хозяйстве — всё же два моих обычных школьных обеда (круглая булочка за 3 коп. и треугольный пакет молока за 7 коп. Ну, или пирожок с яблоками за 7 коп. и чай за 3 коп. У нас тоже был выбор!). После того, как на абонементе набиралось марок на 20 кг, можно было ехать по книжным магазинам за нужной книгой. На поиски отводилось, согласно строгой надписи на абонементе, 4 месяца с момента поступления книги в продажу.

Всего в макулатурной серии в 1974–1991 годах вышло более 90 изданий. Сейчас, когда смотрю на их перечень, понимаю, что мы тогда собрали далеко не все книги серии — но три четверти мы выкупили точно. Правда, не за весь период эксперимента… В 1987 году, отучившись в техникуме, я отправился работать на завод. Появились новые интересы, знакомства — и я резко перестал сдавать «бумажный лом» за книги... Но и раньше, честно говоря, читал я их не все. Когда был сильно мал, то, стыдно сказать, даже Дюма не ценил: в середине 1970-х как-то упросил отца отдать «Королеву Марго» на обмен. Была тогда такая услуга в книжном магазине на Среднем проспекте Васильевского острова: в закутке там висели объявления людей об обмене их определённых книг на другие. За француза отдавали сразу три книги Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города», «Семь подземных королей» и «Огненный бог Марранов» — причём в самом лучшем издании, с великолепными иллюстрациями Леонида Владимирского. Я всё детство мечтал их иметь — и вот удалось! Очень их любил; до сих пор в шкафу стоят…


nota bene

Выдержка из учебного пособия «Заготовка вторичного сырья предприятиями системы ГОССНАБА СССР», М.: 1985:

«…Эксперимент по заготовке макулатуры от населения с осуществлением встречной продажи книжных изданий художественной литературы проводится с 1974 г. За время проведения эксперимента издано 117 наименований книг общим тиражом более 130 млн экземпляров и собрано от населения в обмен на абонементы 2,6 млн тонн макулатуры. В среднем, получается, за одну тонну макулатуры было выдано 50 экземпляров книг и выплачено 20 руб. Такой обмен взаимовыгодный. Население избавляется от ненужной бумаги, не загрязняется окружающая среда, не требуется вывозить бумагу из домовладений на свалки и т. п. А из одной тонны макулатуры высшего качества (МС-1) можно выпустить 1000 экземпляров новых книг...

...Учитывая результативность проведения эксперимента сначала в 10 городах страны, а затем, с 1975 г., в 22 городах, Госснабом СССР и Госкомиздатом СССР принято решение расширить границы эксперимента и организовать дополнительно в 38 городах страны продажу художественной литературы по абонементам в обмен на сданную макулатуру, осуществляемую в соответствии с приказом Госснаба СССР и Госкомиздата СССР от 25 марта 1982 г. и приказом Госснаба СССР и Госкомиздата СССР от 27 мая 1982 г. Таким образом, этой формой заготовки охвачено 48 млн человек в 60 городах страны».


Тиражи книг со временем выросли: если самое первое издание серии, «Королева Марго» Дюма-отца, вышло в 1974 году тиражом 500 тысяч, то уже через пару лет все книги имели миллионные выпуски, а с 1983 года «макулатурные» тиражи обычно составляли немыслимые сегодня 3 миллиона экземпляров. Выбор авторов — отдельная песня. Как известно, первые годы эксперимента на макулатуру менялись преимущественно произведения двух писателей — Александра Дюма-отца и Мориса Дрюона. Этот выбор был понятен: оба знаменитых французских литератора любили Россию. Первый некогда целый год провёл в путешествиях по российской глубинке, отец второго и вовсе был родом из Оренбурга. Кстати, во втором случае, надо думать, сыграл свою роль и политический мотив: член Французской академии Дрюон, занимавший некоторое время и пост министра культуры Франции, был очень влиятелен в этой сфере, к тому же он долгие годы являлся живым символом духовной близости наших стран.

Позднее добавились и другие иностранцы — авторы детективов Гилберт Честертон, Жорж Сименон, Артур Конан Дойл, Сомерсет Моэм. Публиковалась классика приключений — произведения Луи Буссенара, Жюля Верна, Майн Рида, Рафаэля Сабатини, Джека Лондона. Не обошли вниманием издатели и серьёзную европейскую литературу: вышли тома Стендаля, Гюстава Флобера, Эмиля Золя, Проспера Мериме, Лиона Фейхтвангера, Генриха Манна, Теодора Драйзера. Из соотечественников издавались большей частью авторы двух групп: советские писатели 1920–1930-х годов — Михаил Зощенко, Алексей Толстой, Юрий Тынянов, Михаил Булгаков; а также авторы исторического жанра — Василий Ян, Иван Лажечников, Григорий Данилевский, Антонин Ладинский, Евгений Фёдоров. Фантастики почти не было — кроме Рэя Брэдбери и Александра Беляева. Уже в перестройку среди «макулатурных» книг появилась новая группа — сказки, рассчитанные не только на детей, но и на их родителей. Тогда были выпущены «Сказки русских писателей», «Сказки зарубежных писателей», «Сказки народов мира» и, наконец, замечательная «Тысяча и одна ночь» в четырёх томах.

Любые разножанровые издания советской макулатурной серии всегда имели одно общее качество: все они — ладно, за некоторыми исключениями — являлись отличными произведениями беллетристики, а некоторые и вовсе подлинными шедеврами в своих жанрах. И знакомство миллионов молодых людей с этой очень качественной, достойной литературой через игру со сдачей вторсырья — было, на мой взгляд, классной идеей!

04_BQVI1qfWDzl8uvume1H8T6X3ZcxhqqfEE1ogy6bvKBsYqGqW8iRGsOE9fStEFz9OlTJytrEnvzy4J16NafoSPpCkvsPk_Zk_cnMO2Z6aYgI.jpg
Места сбора макулатуры. Архивная фотография

Обложка публикации: Сергей Григорьев. Фотография Александра Лаврентьева


À PROPOS

Сергей Игоревич Григорьев — кандидат исторических наук, автор ряда научных трудов, с 2007 года — ведущий научный сотрудник Государственного мемориального музея А. В. Суворова, постоянный автор Журнала Учёта Вечных Ценностей «Адреса Петербурга»

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем