Решение о присвоении новому проезду на намывной территории в Василеостровском районе названия «Бульвар Александра Грина» было принято 24 декабря 2013 года на заседании петербургской городской топонимической комиссии. При желании можно увидеть в этом юбилейный подтекст — тогда отмечалось 90-летие первого издания повести-феерии «Алые паруса». Книжное издание появилось на свет в Петрограде благодаря Льву Давидовичу Френкелю, который сам писал книги о патогенезе гомеопатических лекарств и редактировал журнал «Гомеопатическое обозрение». Он же был и издателем этого журнала. Однако из любви к искусству в 1923 году принялся за выпуск художественной литературы. За два года существования его издательства выпустил в свет «Алису в Зазеркалье» Льюиса Кэролла — так был назван автор в соответствии с орфографией того времени, «Постскриптум» О. Генри, опубликовал дневник своего более именитого коллеги издателя Алексея Сергеевича Суворина… Издал и «Алые паруса», книгу, которую Грин написал в легендарном ДИСКе — Доме Искусств на углу Невского проспекта и Мойки.
О самом ДИСКе одна из его обитательниц — Ольга Форш — сочинила роман «Сумасшедший корабль». Есть изрядная доля «сумасшедшинки» и в том, что Грин писал «Алые паруса», казалось бы, в совсем не подходящее для такой романтики время, закончив повесть осенью 1922-го.
В 1961 году режиссёр Александр Птушко создал художественный фильм по этой книге, чем в немалой степени поспособствовал тому, что в Ленинграде появился праздник школьных выпускников «Алые паруса».
Когда же пришло время называть улицы, появившиеся в Петербурге в результате намыва на отнятой у Финского залива территории, возникла идея именовать их в четь мореплавателей, флотоводцев, художников-маринистов и писателей, чьё творчество напрямую связано с морем. Так и появился на свет бульвар Александра Грина. Девяностолетие первого издания «Алых парусов» пришлось кстати лишь в качестве случайного совпадения. Хотя и принято считать, что все случайности закономерны.
Пусть так. В конце концов, юбилеи и круглые даты издавна служат поводом к установке памятников или наименованию улиц в честь юбиляров или событий.
Например, Бородинская улица между Загородным проспектом и Фонтанкой появилась значительно позднее других улиц в этом районе. В 1887 году её указом Александра Третьего назвали в честь села, в котором ровно три четверти века назад произошло знаменитое сражение. «Недаром помнит вся Россия про день Бородина!»
А имя автора великого стихотворения, Лермонтова, присвоили проспекту в 1912-м, за два года до столетия поэта. Для этого не стали искать новый безымянный проезд, а объединили в одну три магистрали — Большую Мастерскую и Могилёвскую улицы с Ново-Петергофским проспектом, на котором располагалось Николаевское кавалерийское училище. В николаевскую эпоху, когда учился Михаил Юрьевич, там находилась школа гвардейских подпрапорщиков.
Это было уже не первое переименование в столице Российской империи. Начало положила сестра композитора Глинки Людмила Ивановна Шестакова, желавшая увековечить имя великого брата, родоначальника русской оперы, в названии улицы — к пятидесятилетию премьеры «Руслана и Людмилы». Первоначально предлагалось переименовать Эртелев переулок. Там, в доме № 7, в 1854–1855 годах жил Михаил Иванович. Императору Александру Третьему не пришлось по душе это предложение гласных городской думы. Радетелю всего русского переулок показался «незначительным», то есть недостойным великого композитора. Тогда сочли уместным переименовать Никольскую улицу, поскольку она проходит мимо Мариинского театра, в котором ставились оперы Глинки, а одной из них — «Жизнью за царя» — театр традиционно открывает сезоны.
Так к юбилею появилась улица Глинки.
В 1902-м, к пятидесятилетию со дня смерти Гоголя, Малая Морская улица, на которой в доме Лепеня под № 17 Николай Васильевич жил в 1833–1836 годах, была переименована в улицу Гоголя.
Жители Малой Охты к юбилею со дня смерти Николая Герасимовича Помяловского, описавшего быт местных обывателей в повести «Поречане», решили одну из улиц назвать в честь писателя. Идя навстречу пожеланиям трудового народа, собрание выборных Охтинского пригородного общества удовлетворило просьбу и переименовало Оградскую улицу в улицу Помяловского, который, к слову сказать, на Малой Охте и родился, и умер. Впрочем, нынешняя улица Помяловского — это другая. Её в своё время также собрание выборных переименовало из Огородной в Суворовскую в 1865-м, не к юбилею, но «в память забот Военного Губернатора Генерал-Адъютанта князя Суворова об устройстве Охтенского пригорода». Речь идёт об Александре Аркадьевиче Суворове, внуке легендарного полководца. Когда при реконструкции района в начале 1960-х прежняя улица Помяловского исчезла, фамилию внука Суворова заменили писательской.
Ну и, наконец, Большеохтинский мост, неожиданно ставший мостом Петра Великого. Он строился как Большой Охтинский, но бытовой русский язык по вполне понятным языковым законам превратил его в Большеохтинский.
И быть бы ему изначально таковым, если бы некие представители чиновничества не обратили внимание на приближающееся двухсотлетие Полтавского сражения. Тут же вспомнилась взятая русскими войсками в Северную войну шведская крепость Ниеншанц, Петровская судоверфь. Вот же вся петровская эпоха — рядом. В общем, мосту присвоили имя Петра Великого. Но название не прижилось, и мост после его торжественного открытия называли Большеохтинским, хотя имя основателя Петербурга, единственного представителя династии Романовых, которого не подвергали остракизму в послереволюционные годы, красовалось на металлических конструкциях моста.
В 1990-е были настойчивые попытки некоторых монархически настроенных граждан узаконить имя Петра в названии моста, но топонимическая комиссия не пошла у них на поводу.
Похожая история произошла много лет спустя перед открытием станции метро «Девяткино». Дата открытия пришлась на 60-летие комсомола. И её неожиданно переименовали в «Комсомольскую». Тут получилось вообще анекдотично. Станция метрополитена представляет собой единое целое с железнодорожной платформой «Девяткино», а называется иначе. Только в 1991-м году нелепость исправили. Правда, в канун столетия ВЛКСМ стали раздаваться голоса о возвращении станции её якобы исторического названия, но понятно, что эта инициатива не нашла поддержки.
Тем не менее, есть магия круглых дат. От этого никуда не деться. Да и не надо. Город растёт, появляются новые улицы и скверы. Людей, достойных того, чтоб их имена жили не только в наших сердцах и в нашей памяти, но и в названиях городских объектов, много.
Мечтаю, чтобы в Петербурге появились улицы или скверы имени композиторов Исаака Шварца, Исаака Дунаевского, Станислава Пожлакова, писателей Бориса Лавренёва и Бориса Житкова, поэта Юрия Воронова. Может, и не нужно ждать круглых дат.
À PROPOS
Алексей Дмитриевич Ерофеев — краевед, член Топонимической комиссии Санкт-Петербурга. Среди его работ — книга «Топонимическая энциклопедия» (в соавторстве с С. В. Алексеевой и А. Г. Владимировичем), которой в 2003 году была присуждена Анциферовская премия. В 2018 году Алексею Ерофееву исполнилось 60 лет, это весьма заметная веха «Юбилейного года»!
