• Текст: Александр Боровский
  • N 13/25

Хорошее отношение к верблюдам

Вы не поверите, но Александр Николаевич Бенуа, человек светский и учёный, когда шла речь о современном ему, как он говорил, «памятном деле», в выражениях не стеснялся. Памятники Н. Пржевальскому и М. Глинке прямо называл «позорным паскудством». И не где-нибудь в кулуарах, а прямо на страницах респектабельной «Речи». А вот маститый Владимир Маковский с А. Бенуа никак не соглашался: «Возьмем, в виде примера, баховского М. Глинку. Памятник не блещет творчеством, фантазией, но всё же по крайней мере это приличный памятник». Как-то даже поставил великого критика на место: всё-таки памятниковоздвигание (словцо В. Розанова) дело приличное, браниться негоже. Правда, и сам не удержался: так ему не глянулся Александр Третий, изваянный Паоло Трубецким, что и конь под ним показался ему «скорее свиньёй, чем конём».

Хорошее отношение к верблюдам

В заочном споре двух деятелей искусства я — на стороне животных. Конь под императором мифологически мощен, и надо быть упёртым академистом, чтобы этого не заметить. Но и А. Бенуа слишком уж горяч. Конечно, памятник Н. Пржевальскому, несмотря на целых трёх авторов (идея — генерала А. Бильдерлинга, скульптурная часть выполнена по модели И. Шрёдера, постамент — Р. Рунеберга), мягко говоря, чуть-чуть грешит дилетантизмом. Но не приметить верблюда! Ведь он, как-то особенно уютно примостившийся у постамента, просто чудо как хорош. Я его с детства люблю, а выше глаза стараюсь не поднимать. В отличие от многих горожан, предающихся противоестественной страсти выискивать в лице бравого генерала, исследователя Центральной Азии, некие сталинские черты. Так что и А. Бенуа дал маху: верблюд ни при чём, просто подвернулся под горячую руку.

Вообще же Александр Николаевич, похоже, почувствовал какую-то свою вину перед верблюдом, и в статье «Памяти Обера» прямо написал, что нужно чаще ставить в городской среде анималистическую скульптуру. Для исправления нравов и для воспитания — детей и простого народа. Не послушались: детей и простой народ на всём почти протяжении прошедшего века воспитывали на неодушёвленных предметах — памятниках пальто и кепкам, гимнастёркам и сапогам, пиджакам и френчам. Не до животных: разве что две-три собаки Павлова удостоилисьизваяния — академик И. Павлов настоял, совесть, видать, замучила. Вообще же последняя грамотно исполненная скульптура животного принадлежит Матвею Манизеру. Это — конь, фрагмент ещё довоенного многофигурного памятника В. Чапаеву на Тихорецком проспекте. Важнейшая его часть — без коня вся композиция развалилась бы. Ещё чего — Чапаев да без коня!

Так что если вы хотите понять, что такое грамотно вылепленный конь, не надо беспокоить К.Б. Растрелли, П. Клодта или того же П. Трубецкого. Достаточно и скромного по возможностям официального сталинского скульптора М. Манизера. Сравните манизеровского коня с конём коллективного автора памятника Александру Невскому. Почувствуйте разницу! Да, деградация культуры скульптурного изображения животных сегодня зашла слишком далеко. До этого жалкого коня, до высыпавших на улицы дурно слепленных и плохо отлитых кошек и собачек. Да и откуда ей быть, этой культуре — шутка ли, столько лет затирали памятниками сапогам да пиджакам...

Однако не будем ругаться подобно А. Бенуа. А то проглядим какого-нибудь нового хорошего верблюда, который уже вышел из чьей-нибудь скульптурной мастерской...

Верблюд. Фрагмент памятника Н. Пржевальскому.
Верблюд. Фрагмент памятника Н. Пржевальскому. Фотография Лены Зайцевой

Александр Боровский.

Фотография Андрея Кузнецова

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем