• Текст: Елена Денисенко
  • N 62/76

Ворона

Серая ворона в представлении не нуждается. Людям далёким от биологии кажется странным, что зоологи относят ворону к отряду воробьиных, да ещё и к певчим птицам. Всем знакомое карканье как-то не слишком похоже на песню, но тем не менее голосовой аппарат вороны устроен так же, как у признанных пернатых певцов, да и карканьем репертуар её совсем не ограничивается.

Ворона

Вороны ведут самые разнообразные разговоры: серая ворона-самец очень нежно и тихо общается со своей верной спутницей, а та в свою очередь так же негромко «рассказывает» что-то важное подросшим птенцам. Только услышать это можно, если наблюдать и слушать ворон в непосредственной близости и если птицы тебя не опасаются. А они — на редкость осторожны. Хотя когда стая ворон устраивается на ночёвку, шум стоит несусветный. Но после того как этот шум был однажды записан и расшифрован, оказалось, что он состоит не из карканья, а из множества разных «говоров», смысл которых ещё только предстоит понять.

Как часто мы в быту поминаем ворону: «Закрой рот — ворона влетит», «Ну вот, раззява, опять проворонил!», «Хватит ворон считать, делом займись!» Последний фразеологизм может относиться к кому угодно, только не к орнитологам, для которых подсчёт ворон — именно дело, причём общественно важное. Для них ворона уж точно не «летающая крыса». Она не только интереснейший, уникальный по своей пластичности биологический вид, но и надёжный индикатор состояния городского хозяйства. Чем больше ворон, тем хуже обстоят дела в пресловутой сфере ЖКХ.

Когда-то, по крайней мере в два послевоенных десятилетия, Ленинград считался самым чистым городом страны. Во многом это была заслуга городского руководства, которое по старинке опиралось в жилищной сфере на дворников. Тогда, как и до революции, дворники жили на служебной площади в тех домах, которые они обслуживали. Они были кровно заинтересованы в том, чтобы держать свои территории в порядке: зимой чистили снег, сбрасывали его с крыш, посыпали тротуары песком, а летом мыли их шлангами. Они заботились о том, чтобы в подвалах, где хранились дрова, было сухо, поэтому в городе не было комаров. Дворники следили за своевременным вывозом отходов и опорожнением урн, поэтому не наблюдалось засилья мышей и полчищ крыс, да и воронам, во всяком случае в жилых кварталах, нечем было поживиться. В те времена ворон насчитывалось мало, и привлекал их город удобными и безопасными местами для гнездования. Одним таким местом были деревья на Менделеевской линии, прямо напротив окон биофака ЛГУ. Первое гнездо появилось там в 1946 году. И каждую весну на протяжении десятилетий маститые орнитологи и студенты могли наблюдать за гнездовой жизнью нескольких поколений ворон, не покидая аудиторий.

Ну а затем кому-то в голову пришла идея разукрупнения участков, оптимизации и механизации дворницкого труда, создания бригад. А кто-то уничтожил начавшую было складываться в Ленинграде систему раздельного сбора мусора. Кто-то отдал распоряжение о закладке гигантских свалок, почему-то называемых полигонами. И когда всё это произошло, порядка стало мало, а мусора, отходов, серых ворон и серых крыс — много. Причём, чем дальше — тем больше.

Знаток городской авифауны В. М. Храбрый оценивает нынешнее количество серых ворон в городе в 200-300 тысяч птиц. Их численность колеблется по годам и особенно по сезонам, поскольку осенью к местным воронам добавляются стаи из Архангельской, Вологодской областей, из республики Коми и Карелии. Ворон влечёт мегаполис как место кормное и гораздо более тёплое, чем зимние северные просторы. Каждой вороне надо примерно 200 г корма в сутки. Нетрудно подсчитать, что ежедневно (!) вороны избавляют Петербург примерно от 40-60 тонн отходов. За что горожане должны быть им глубоко признательны. И уж лучше пусть они достанутся воронам, чем крысам — куда менее симпатичным и гораздо более опасным для людей мирским захребетникам.

11_2012-05-21_0014.jpg
Самка серой вороны разомлела на весеннем солнышке
11_2013-01-08_0003.jpg

Редкая белая ворона — полный альбинос — была подарена нашему зоопарку, где для неё была выделена отдельная вольера. Фотографии Михаила Солдатенкова

Впрочем, вороны всеядны и нередко хищничают — зимой вылетают в поля и на пустыри, где по-настоящему мышкуют, определяя местоположение жертв на слух, весной и летом подстерегают мокрых и недостаточно проворных после купания в лужах воробьёв, ловят крупных насекомых и их личинок, воруют яйца и птенцов из гнёзд мелких птиц. Вороны не знают границ, а потому очень активно разбойничают в охотхозяйствах, разоряя гнёзда уток, лысух, камышниц и прочей потенциальной дичи для цивилизованных охотников. Причём действуют группами: одни сгоняют птицу с гнезда, другие устраивают там погром, а затем разыскивают новое гнездо и меняются ролями. Впрочем, тактику используют самую разнообразную — вороны исключительно наблюдательны и действуют по ситуации. В общем, очень сильно вредят охотничьему хозяйству. В позднесоветские времена додумались поощрять людей, которые особо успешно отстреливали ворон и предъявляли охотначальству трофеи — отрезанные вороньи лапки, причём непременно парами. Бонусы были разные, где-то платили деньгами, где-то выдавали лицензии на крупную дичь или расплачивались патронами. Эффект от этих усилий был равен нулю. С воронами можно бороться, только уничтожая основную кормовую базу — легкодоступные пищевые отходы. Но эти кампании нашли своё продолжение в наше время, переродившись в кроулинг — отстрел ворон с пешего хода и из машин. Граждане, занимающиеся этим делом, именуют себя кроухантерами. Поначалу они ещё объясняли своё хобби регулированием численности серой вороны и пытались выдать его за общественно полезную деятельность. Теперь они не стесняются, пишут про адреналин, хвастаются экипировкой, делятся опытом общения с правоохранительными органами, а наиболее вменяемые не скрывают восхищения своими жертвами — воронами. Вот пример: «Игра в кошки мышки с хитрющими тварями дает реальный прилив сильнейших эмоций, обостряет чувства и питает ум, делает его гибким. Поскольку на охоте, Ваше главное оружие — это Ваш интеллект, который превалирует над любым другим, даже над таким продвинутым, как у вороны. Победа интеллекта — это главная победа, а редукторы, пули, дальномеры, автомобили и прочее, это инструменты. Ум у вороны исключительный, но Ваш лучше. И найти брешь, где Ваш интеллект работает, а вороний нет, это есть достижение.

Ворона крайне осторожный и умный птис. Ворона безошибочно определяет расстояние и степень угрозы от конкретного противника. Ворона обладает крайне острым зрением, слухом и имеет потрясающую память на неприятные события, произошедшие с ней либо с соплеменниками».*


nota bene

Орфография и пунктуация сохранены


В последнем абзаце, как ни относись к этим самым кроухантерам, — всё правда. Наши орнитологи, всесторонне изучавшие ворон, и отнюдь не через оптический прицел, могли бы это подтвердить. В конце 1970-х годов на плоской крыше одного из зданий Ленинградского зоопарка была установлена стационарная ловушка для ворон с целью отловить, окольцевать и специальными красителями пометить как можно большее количество птиц, обитающих в центре города, выяснить степень оседлости и пути миграции, возрастной состав. Хотелось собрать данные и о продолжительности их жизни. Кольцеванием занимался О. П. Смирнов, через руки которого за несколько лет прошли тысячи ворон. Работа была связана с риском — клювы у ворон сильные, стресс велик, что только прибавляло им сил. В общем, запомнили они орнитолога крепко и надолго. И хоть переодевался Олег Петрович, уходя домой, в «цивильную» одежду, вороны узнавали его и мстили. Они с криками пикировали на человека, буквально поливали его помётом — в общем, проходу не давали. Приходилось прибегать к разным ухищрениям, чтобы всё-таки добираться до метро. И даже по прошествии многих лет находились вороны, которые обругивали Олега Петровича при встрече, но уже не нападали. Так что память у них действительно отличная.

Вороны вообще удивительные птицы. Они заняты не только добычей пропитания, приведением в порядок оперения или заботой о потомстве, но находят время на обучение и на развлечения. Воронам Заячьего острова не надоедает, например, доводить до белого каления гуляющих собак. Играют втроём: две вороны закладывают виражи справа и слева перед собачьей мордой, дразнят её, отвлекают на себя, а третья в это время залетает сзади и дёргает за хвост — не сильно, но чувствительно. Причём так одновременно развлекаются несколько троек с разными собаками, то есть они явно научились этому друг у друга. Хотя, если говорить о добыче пропитания, то найденные оптимальные приёмы взрослые вороны передают молодым. Есть на побережье залива места, где вороны научились доставать клювом из воды раковины беззубок, высоко взлетать и бросать их на камни. Раковины разбиваются, а вороны лакомятся «устрицами». А как быстро они учатся вскрывать новые виды тары и упаковки!

Взрослые вороны — традиционалисты, большинство молодых склонны к перемене мест. Они образуют пары в двухлетнем возрасте и остаются вместе на всю жизнь. Сменить партнёра их заставляет только смерть. Вороны сильно привязаны к местам успешного гнездования и не покидают «своего» двора или облюбованной группы деревьев по многу лет, хотя каждый год чаще всего строят новое гнездо, лишь изредка используя старые. В городе выбирают для строительства развилки крупных ветвей деревьев у ствола на высоте от шести метров, но чаще метрах в пятнадцати от земли, а то и выше. Начинают обычно строить вместе. Может работать и один самец, но доводит дело до завершения самка, супруг только подносит ей материал, причём самый разнообразный. Пытливые юные натуралисты не поленились как-то разобрать одно из гнёзд, обнаруженных на сломанном ветром тополе. Их удивило количество проволоки и разноцветного провода, вплетённых воронами в стенки — без малого 40 м. Впрочем, такой материал в городе вороны используют часто. А вот гнездо, наполовину сложенное из алюминиевых вилок и ложек, уж действительно уникально!

11.jpg
Рисунок Э. Булатова и О. Васильева к книге Сельмы Лагерлёф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями»
11_img002.jpg

Иллюстрация к басне И. А. Крылова «Ворона и лисица». Художник Е. Рачев

В Петербурге жилые гнёзда ворон встречаются с середины марта и до конца мая. Их легко отличить от старых по хвостам насиживающих самок. Взрослые вороны начинают гнездиться раньше, двухлетние — позже. Стоит понаблюдать за воронами в это время. Можно увидеть их брачные танцы в воздухе и ритуальные поклоны с распусканием перьев, можно услышать особого рода крики, а то и тихие «разговоры» у гнезда. Взрослые птицы демонстрируют «воздушную акробатику» не только весной, но и осенью — в октябре-ноябре. Очень красивые осенние брачные полёты ворон проходят над Невой между Дворцовым и Троицким мостами. Нередко, как бы перенимая фигуры танца, компанию взрослым воронам составляет молодёжь, которой весной предстоит первый гнездовой сезон, потой и вовсе юные сеголетки. Вполне возможно, что многие из этих молодых птиц уже зимой улетят куда-нибудь далеко от места рождения. Кольцевание в зоопарке показало, что в поисках новых кормовых участков они разлетаются на 12, а то и 20 км. Молодёжь часто присоединяется к стаям, прилетающим на зимовку с севера, а потом по весне некоторые петербургские вороны отправятся в обратный путь или снова поменяют стаю и окажутся где-нибудь в Швеции или Германии.

В кладках ворон бывает от трёх до шести яиц, самка начинает насиживание с первого яйца, поэтому сроки вылупления растянуты и в одном гнезде оказываются и крупные птенцы, вылупившиеся первыми, и маленькие — последние. Если корма достаточно, шанс выжить есть у всех, если мало, то выживут только первые. В гнезде воронята живут около 30 дней, а потом покидают его, ещё не умея не только летать, но и перепархивать. Если они окажутся на земле, то первые дни свободной жизни могут стать и последними, несмотря на то, что они стараются держаться скрытно, а родители их кормят и защищают от любых опасностей — крыс, кошек, собак и людей, даже если те просто любопытствуют, не причиняя воронятам никакого зла. Взрослые вороны, обороняя птенцов, не только обругивают потенциальных врагов, но готовы перейти к активным действиям, если кто-то пожалеет «бедного» птенчика и захочет его «спасти», унеся домой. Отгоняя врагов, птицы бросаются в атаку, могут и клюнуть любого обидчика. Такое происходит нечасто, судя по газетным и интернет-публикациям, которые неизменно появляются после таких случаев под заголовками «Вороны-убийцы». Но, безусловно, лучше ворон не провоцировать. Когда птенцы овладевают искусством полёта, начинаются ближние семейные кочёвки, длящиеся всё лето, а ближе к зиме семьи собираются в стаи, чтобы пережить холода. Весной стаи распадутся на семьи, и начнётся новый год вороньей жизни.

А, кстати, до какого возраста доживают серые вороны? По данным кольцевания, в среднем — до десяти, а максимально — до шестнадцати лет. Это в природе. В неволе животные вообще живут гораздо дольше, но для серой вороны таких данных пока нет. Как-то никто не додумался поставить такой марафонский эксперимент с банальной вороной. А может быть, не догадался опубликовать результаты.


À PROPOS

Не нужно излишне повторяться и объяснять, что ворона — животное, тесно связанное с городской экологией и даже с частичной переработкой отходов. Но и сама ворона нередко попадала в макулатуру — как одно из самых часто изображаемых и тиражируемых животных в детских книжках, которые с взрослением юных хозяев оказывались именно в макулатуре, чтобы потом обернуться какой-нибудь приключенческой книгой из макулатурной серии.


Елена Евгеньевна Денисенко — постоянный автор «Адресов Петербурга», профессиональный биолог, более 25 лет проработала в городском зоопарке, пройдя путь от младшего научного сотрудника до учёного секретаря. Автор сюжетов о зоопарке и животных на телевидении, статей в российских и иностранных газетах и журналах, нескольких книг и монографий.


Обложка публикации: В. Сутеев. «Сказки и картинки». Рисунок автора

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем