Теперь не осталось ни полей, ни далей, в 1970-х засыпали реку, впадавшую в Охту и давшую усадьбе своё название, давно вырублен пейзажный парк, вокруг тянутся по большей части заводы и новостройки, украшенные лишь яркими пятнами рекламных щитов, но всё так же течёт Охта, а на её берегу – каким-то чудом сохранившийся до наших дней памятник. Жерновка не так известна, как находящаяся в этом же районе Уткина дача, которая, кстати, сегодня в гораздо более плачевном состоянии. Жерновка была предана забвению ещё при жизни, и возможно благодаря этому ей удалось устоять.
Владельцы
Усадьбы и дачи на Охте стали строить в XVIII веке, хотя местность была не так престижна, как великосветские острова или близкие к императорским дворцам и всем известные пригороды. У этих мест всегда был промышленный привкус: верфь, пороховые заводы с поселениями, бумагопрядильная и суконная фабрики – рабочая окраина, одним словом. Да и с сообщением тут было много проблем: Ириновскую железную дорогу провели только к концу XIX века, в 1911 году открыли мост Петра Великого, всего за несколько лет до этого пустили конку. Обычно жители Охты пользовались перевозами, зимой шли по льду, а осенью и весной приходилось обходить реку кругом, через Выборгскую сторону – версты четыре лишних.
Фасад усадебного дома в Жерновке. Архивная фотография 1920-х годов.
И, тем не менее, высший свет, не связанный проблемами с транспортом и к тому же часто получавший здешние земли в подарок, селился на правом берегу. Участок, на котором позднее была построена Жерновка, часто переходил из рук в руки: он принадлежал стольнику Петра Первого Фёдору Бутурлину, обер-прокурору Сената Фёдору Соймонову, действительному тайному советнику Алексею Жеребцову и известному механику и изобретателю Андрею Нартову. А следующий после него владелец, надворный советник Михаил Донауров, в 1780–1790 годы построил здание усадьбы. У него Жерновку выкупил Севастьян Крамер, сделавший карьеру от купца до консула Австрии в России. И в свою очередь в 1838 году продал Жерновку Екатерине Сухозанет, генеральской супруге и урождённой княжне Белосельской-Белозерской, родной сестре всем известной Зинаиды Волконской. Правда, только продав имение, неизвестно из каких соображений Крамер через несколько месяцев снимает этот же дом! (Видимо, послу не хватало наличных.) А в 1844 году Жерновка становится приданым для дочери генерала Анны Сухозанет, которая выходит замуж за Николая Безобразова. Николай Александрович Безобразов (1816–1867) – писатель, магистр Санкт-Петербургского университета, камергер – «принадлежал к группе охранителей старых порядков», выпускал газету «Весть» и 12 лет был предводителем дворянства Петербургского уезда. «Как сторонники, так и противники Безобразова единогласно свидетельствуют о его бескорыстии и честности, так что все его крайние требования были прямым результатом лишь стойкости убеждений», – заключал Русский биографический словарь. Словарь Венгерова даёт ему более резкую характеристику: прошёл путь от «российского крепостника простаковского типа» до «английского тори, мечтающего о первенствующей роли джентри в сельской жизни». Кем бы ни был Безобразов, до революции имение принадлежало только их семье, и стало известно также под именем дачи Безобразовых.
Фасад усадебного дома в Жерновке. Фотография Юрия Молодковца.
Строения
При Безобразовых дача только ремонтировалась и обновлялась, основные постройки были сделаны в конце XVIII века, при Донауровых. Этот грузинский род возвысился при Павле Первом: выходцы из их семьи в одно время занимали должности советника канцелярии Кабинета императора и управляющего Кабинетом. Следовательно, у Донауровых была и возможность, и даже необходимость иметь собственный загородный дом, построенный и обставленный по последней моде того времени. Въездные ворота, строгий английский парк перед парадным фасадом усадьбы, двухэтажный каменный дом с четырёхколонным портиком – галереи соединяют основное здание с одноэтажными флигелями, украшенными башенками. За домом пруд с островком, далее огромный пейзажный парк, выводящий к реке, на берегу – павильон-пристань. Интерьеры также отличались изяществом и богатством: расписные плафоны, лепка, изразцовые печи, зеркала. Главный зал украшен панно «Вид Гатчинского дворца и парка», предположительно работы прославленного Семёна Щедрина (дань уважения своему покровителю, Павлу I). Уникальность этого комплекса в том, что архитектура раннего классицизма сочетается со спецификой типичной увеселительной усадьбы, характерной для XVIII столетия.
Кто же был автором модного проекта? «По внутренней отделке, по изящным наличникам дверей, особенно же по разбивке и отделке плафонов, отчасти даже по архитектуре беседки-пристани, по башенкам можно было бы отнести это творение Кваренги. Однако широкая расстановка коринфских колонн, не особенно любимая Кваренги, спокойные глади стен, окна без наличников, ниши напоминают отчасти другого зодчего, творца Павловска, Ч. Камерона. Наконец, нельзя поручиться, что автором не может быть Старов или даже Фельтен, хотя последнее менее всего вероятно», – таковы соображения Лансере, и архивные изыскания на сегодня частично подтвердили догадки исследователя. Был найден эскиз Кваренги, на котором усадебный дом так же украшен угловыми башенками, как Жерновка. Также в Эрмитаже хранится несколько вариантов проекта павильона-пристани.
«План наводит на мысль, что дом построен для какого-то богатого чудака-холостяка или же специально для празднеств и увеселений, а для жилья имелись какие-то другие дачи. И действительно, мы уже указали, что тут же был и каменный двухэтажный “генеральский” дом, вполне оборудованный для жилья, были ещё деревянные на каменных фундаментах дома, где могли жить владельцы», – указывает в своей статье Николай Лансере.
Но кроме всех этих украшений и увеселений существовала ещё и масса хозяйственных построек (к имению относились, кстати, две деревни и большой надел земли): каменные оранжереи, ледники, сараи, конюшни, кладовки, хлебный магазин и т. д. – одним словом, это было крепкое имение, которое могло приносить доход своим владельцам. Но «даже такие утилитарные постройки, как рига, строились не просто, а с украшениями в китайском духе. Во всем этом чувствуется подражание вкусам двора, затевавшимся в Царском, Павловске или Гатчине китайским деревням, берёзовым домикам, островам любви и т. д.», – упоминает Лансере.
Павильон пристани (архитектор Д. Кваренги) и въездные ворота в усадьбу. Архивная фотография 1920-х годов.
Испытания
Накануне Первой мировой войны дом ещё больше пришёл в упадок. Один из сыновей генерала Безобразова устроил на поле около дома полигон для испытаний пороха, а в одной из башенок –
артиллерийскую мастерскую.
Вот как описывают усадьбу в послереволюционные 1920-е годы: «Ещё года два назад в ней цела была и обстановка, и вся внутренняя отделка. И хотя теперь исчезла мебель, пропали зеркала, вделанные в простенки, разбиты окна, обсыпалась штукатурка с росписью, но всё же по остаткам мы можем судить о всём былом великолепии этого загородного дворца». Сохранилась фотография, на которой в углу прекрасной залы – стог сена. В то время по тревоге любителей петербургской старины был произведён небольшой ремонт, и даже поставлена охрана. Но уже вскоре для Жерновки не нашли иного применения, как устроить во дворце коровник и ветеринарный лазарет. После войны дом был перестроен, и в нём размещено общежитие Охтинского лесозавода. Исчезли пристань, ворота, вырубили парк. Ансамбль был разрушен.
Наконец, в 1973 году Исполком Ленсовета принял решение передать здание на хозрасчётный баланс предприятию «Оргпримтвёрдосплав», которое обязалось привести его в порядок. Были снесены позднейшие пристройки, сохранён исторический фундамент. Отреставрированы интерьеры главного зала и спальни, с росписями и лепниной. Работы продолжались около 10 лет. Сегодняшний директор предприятия (теперь оно называется «Кермет») Юрий Лионович рассказывает, что всё делалось силами самих работников. Каждые выходные они шли на стройку, осваивали новые профессии – каменщиков, штукатуров, плотников. Был расчищен пруд, высажены деревья вокруг усадьбы.
Одному и тому же хозяину усадьба принадлежит уже 35 лет – и именно это помогло ей выжить. По словам Юрия Константиновича, стоило только ненадолго оставить здание в 1990-е годы, как его заселили бомжи, которые устроили пожар. Так погибли многие памятники, брошенные без присмотра. К счастью, этого не произошло с Жерновкой. Сегодня в Москве решается вопрос о её капитальном ремонте (фундамент срочно нуждается в укреплении).
«...В зоне разрыва жилья от промышленных территорий, вдоль живописного берега реки Охты, будет воссоздан, как это и было здесь в конце XVIII столетия, пейзажный парк, украшением которого станет восстановленный реставраторами замечательный памятник архитектуры – усадьба Жерновка. Всё это позволит создать полноценную среду обитания», – сообщал о планах развития территории района Охта-Пороховые журнал «Ленинградская панорама» в 1983 году. Конечно, создание парка архитектуры и истории Петербурга, Жерновка как увеселительная усадьба, скорее всего, так и останется несбыточной мечтой: на сегодняшний день земля слишком дорога, чтобы ей так «разбрасываться». Но то, что такой необычный памятник сохранился, пусть и в качестве офисного здания, не может не радовать.
